Everything is getting nicely out of control
Мы с соавтором разбушевались и написали шалость с кросдрессингом)) Длинные ноги Марка не дают нам покоя...
Дело о золотом яблоке и змее-искусителе
Авторы: marla666 и Губернатор Содома
Бета: ира_николаевна
Фэндом: Шерлок (BBC)
Основные персонажи: Шерлок Холмс, Джон Хэмиш Ватсон, Грегори Лестрейд, Майкрофт Холмс
Пэйринг или персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс (основной), Шерлок Холмс/Джон Ватсон (фоновый)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор
Предупреждения: кросдрессинг, Шерлок-сводник
Размер: 5 503 слова
Статус: закончен
Описание:
Майкрофт Холмс всегда готов помочь даме. Особенно, если речь идет про Её Величество. Ради неё он готов на всё. Даже самому стать дамой.
Посвящение:
Авторы посвящают сию эротическую шалость прекрасным во всех обличьях Марку! :* :* :*
Картинка для привлечения внимания:
читать дальше
Шерлок уже не помнил, зачем позвонил брату. То ли его терзала смутная тревога по поводу приближающегося юбилея мамули, то ли хотел просто испортить настроение Британскому правительству.
— Слушаю тебя, братец, — по голосу Майкрофта Шерлок понял, что настроением брата кто-то уже успел озаботиться до него.
— Опять американцы давят? — попытался угадать Шерлок.
— Нет, это дело внутреннее… И это не политика.
— Тебя шантажируют? Снова набрал вес? У премьер-министра ветрянка? – не унимался детектив.
— Нет. — Голос брата был сух и холоден.
Вопреки традиции, Майкрофт не спешил рассказывать суть дела и требовать помощи. От этого Шерлоку стало ещё любопытнее.
— Я к тебе приеду — нужно обсудить, что нам врать мамуле по поводу твоей сорвавшейся помолвки с леди Фелисией. Ну, и подарок выбрать.
— Сегодня я занят, мне не до глупостей.
— Юбилей мамули — глупости? Да чем ты там занят, братец? – Шерлока все больше и больше интересовало то, из-за чего так обеспокоен старший брат.
— Хорошо, приезжай. – Все-таки сдался Майкрофт.
Через полчаса Шерлок был уже на пятьдесят метров ниже уровня Лондона, в секретном бункере МИ6, в личном кабинете Майкрофта Холмса.
— Так что тебя тревожит, брат мой? — спросил он, закидывая ноги на подлокотник кресла и выбирая самое большое румяное яблоко из вазы на столике.
Майкрофт в ответ посмотрел на Шерлока так, будто тот вдруг превратился в ядовитую змею.
— Меня тревожит яблоко. – Немного подумав, ответил старший Холмс.
— Что? — Шерлок чуть не выронил из рук превосходный фрукт, который уже успел надкусить. — А поподробнее?
— Это дело — государственная тайна. Речь идёт о важной особе. Очень важной. Самой важной.
— О королеве. Я понял. Яблоки тут каким боком? — проявил нетерпение Шерлок.
— Ты знаешь, что одна важная особа… - начал говорить Майкрофт.
— Наша добрая королева… - перебив брата, поправил Шерлок.
Майкрофт снова наморщил нос так, будто на больной зуб попало что-то кислое.
— Да. Она собирает короб… шкатулки. Так вот — на днях ей в руки попала редчайшая шкатулка работы Фаберже. Шкатулка музыкальная. Когда из нее выдвигают ящичек, дерево на крышке начинает вращаться, и звучит музыка.
— Это ужасно… — лицо Шерлока на самом деле выражало неподдельный ужас.
— Имей терпение, выслушай до конца! Дерево сделано из золота. А на нём висят красные рубиновые яблоки. Одного яблока не хватает, и это терзает сердце королевы невыразимой печалью. И она поделилась этой печалью только со мною. Недавно до коро… до этой особы дошли слухи, что яблоко от золотой яблони, переделанное в подвеску, было продано на одном тайном аукционе за тридцать тысяч фунтов неизвестной персоне.
— Прямо-таки неизвестной? – съязвил детектив.
— Русские или японцы. Скорее русские. Они помешаны на этом своём Фаберже. – Пояснил Холмс-старший.
— Я беру это дело! — заявил Шерлок, вскакивая на ноги.
— Я не просил тебя!
Но возмущение брата не слишком впечатлило детектива. Он уже строил гипотезы в своей гениальной голове. Поэтому, наклонившись к столу брата, быстро проговорил:
— Я найду яблоко, а ты выбери подарок мамуле. И ещё ты должен будешь ей сказать, что твои агенты видели меня в ресторане с девушкой из приличной семьи. Договорились?
— Договорились, — сдался Майкрофт.
— Пришли мне фото шкатулки и яблока на мейл.
***
Шерлок Холмс был ходячим воплощением гениальности, помноженной на, хрен знает какое, количество хаоса. Нет, Джон не жаловался, ему даже нравилось, что даже спустя год совместного проживания, его взбалмошный сосед оставался для него загадкой.
Невероятно неожиданным, и дьявольски приятным оказался поцелуй, который однажды подарил ему Шерлок. После успешно завершенного дела, когда кровь ещё кипела от адреналина, Шерлок вдруг изменил своей работе, на которой был женат. С Джоном. Даже не предупредив, он прижал того к стенке в коридоре их квартиры на Бейкер-стрит и поцеловал — довольно умело, надо сказать.
К счастью, Джон не был впечатлительной барышней, иначе бы точно хлопнулся в обморок от переизбытка эмоций. Вместо этого он перехватил инициативу и потащил Шерлока наверх, ближе к спальне и подальше от любопытной миссис Хадсон, которая могла застукать их и обрадоваться на всю Бейкер-стрит... Шерлок такому самоуправству не сопротивлялся, своим довольным видом демонстрируя, что заранее выдал Джону карт-бланш на любые, даже самые пошлые, действия.
Было сложно не воспользоваться ситуацией — впрочем, Ватсон не пытался себя сдерживать. Уже позже он думал о том, чтобы отправить маньяку, чуть не перерезавшему ему горло, головку сыра в тюрьму, чтобы выразить таким образом благодарность за провокацию Холмса на активные сексуальные действия.
Но потом он забыл – его опять отвлек Шерлок и очередное расследование. И даже сейчас, в период отсутствия дел и невыносимой, по меркам самого детектива, скуки, детектив вел себя непредсказуемо: только что великий сыщик со скорбным видом лежал на диване, отказываясь от еды и мучая скрипку, и вот он уже стоит одетый, глаза горят – явно готов к действию.
— Новое дело? – поинтересовался Джон, предвкушая кое-что поинтереснее, чем вечер в компании ноутбука.
— Майкрофт, — коротко бросил Шерлок, завязывая шарф. – Скоро вернусь.
— Ладно, — пробормотал разочарованный Джон. Хотя на самом деле несколько спокойных часов без выстрелов и безумных химических экспериментов были не такой уж плохой перспективой.
Насладиться тишиной в компании медицинского журнала удалось почти два часа. От статьи про коронарное шунтирование Ватсона отвлек звук шагов на лестнице. Судя по их тяжести, и скорости это был совсем не Шерлок. Джон отложил журнал в сторону и с интересом уставился на дверь в ожидании появления посетителя.
Им оказался детектив-инспектор Грегори Лестрейд. Вид у него был крайне возбужденный, а значит, случилось что-то экстраординарное.
— Здравствуйте, Грегори, — Джон поднялся из кресла, потягивая инспектору руку. – Шерлока, к сожалению, нет дома.
— Да я вообще-то не принес никакого дела, которое могло бы его заинтересовать, — вздохнул Лестрейд, отвечая на рукопожатие и плюхаясь в кресло, в котором, как правило, сидел Шерлок, — тем более что кое-кто активно старается, чтобы успешно закрытых дел у нашего отдела было поменьше! — Грег даже погрозил этому неведомому оппоненту кулаком.
— Как так? — нахмурился доктор.
— Майкрофт! Майкрофт чертов Холмс! – воскликнул инспектор, а затем покачал головой. – Иногда не могу понять, кто из братьев большая заноза в заднице.
— Да они оба могут быть теми еще задницами, — Джон понимающе улыбнулся. – Майкрофт забрал у вас дело «государственной важности»?
— Если бы он хоть сам забрал! Или что-то объяснил! Так нет, нужно было прислать какого-то громилу, который лишь ткнул в меня подписанной Холмсом бумажкой и конфисковал все материалы по расследованию, над которым весь отдел бился месяц. – Грег скрестил руки на груди и со вздохом откинулся на спинку кресла. – Это уже пятый раз за последние полгода. И ни разу он не удосужился снизойти до того, чтобы показать свой длинный нос в моем кабинете. Раньше хотя бы свою помощницу присылал, а теперь вообще какую-то мелкую сошку. Курам на смех!
— А зачем вам, собственно, нужно видеть его длинный нос? – поинтересовался Джон. – Майкрофт не кажется мне приятным в общении человеком.
Лестрейд сделал длинную паузу и посмотрел в потолок, очевидно, выискивая там ответ на заданный вопрос. В конце концов, не мог же он сказать правду о том, как полгода назад провел совершенно фантастический вечер в компании Майкрофта Холмса, который неожиданным образом вел себя, будто является обычным смертным, и говорил не только о делах. А в завершение вечера неожиданно поцеловал. Правда, тогда Грег позорно сбежал, оказавшись неготовым к такому развитию событий. А когда переосмыслил и захотел объяснить, что он вроде как совсем не против, Майкрофт снова превратился в снеговика. И либо делал вид, что не понимает намеков о желании поговорить наедине, либо вообще исчезал, как самолёт-фантом с радаров.
И чем больше старший Холмс корчил из себя оскорблённую девицу и смотрел поверх головы инспектора, изредка мелькая на местах преступлений, тем больше последнего это заводило, бесило, раззадоривало, и тем больше он думал о Майкрофте.
— Знаете, — наконец сказал Лестрейд, — я уже несколько лет нянчусь с Шерлоком. Спасибо ему, конечно, за помощь, но если бы я уже не был седой, то гарантировано поседел с этой ходячей нервотрепкой. Когда-то его брат даже предлагал мне деньги за содействие. Но к черту деньги! Он не думал о том, что гораздо важнее нормальные человеческие отношения? Трудно взять сраный телефон и сказать пару слов? «Простите, что приходится забирать эти бумаги и перечеркивать результат работы за целый месяц»! Уверен, Холмс старший знаком с деловым этикетом.
— Когда это выгодно и необходимо, — фыркнул Джон, глядя на возмущенного инспектора, темные глаза которого метали молнии. Казалось, что будь пресловутый Майкрофт в этой комнате, Лестрейд бы испепелил его одним только взглядом. — Будете чай или чего-нибудь покрепче? Виски?
— Чай, — махнул рукой Лестрейд. — Для виски еще рановато.
— Не обращайте на это внимания, — сказал Ватсон, направляясь в кухню. — Черный или зеленый? Может, бергамот? Сколько сахара?
— Черный. Две ложки, — не задумываясь, ответил Грег, а затем продолжил. — Видит бог, я пытался быть спокойным. Да я превратился в долбаного Мистера Терпение-и-Понимание! Но мы были так близки к разгадке в этот раз. Салли не спала две ночи, выслеживая подозреваемого.
— Я понимаю, — согласился Джон. В этом был весь инспектор: вряд ли бы он так злился, если бы речь шла только о нем, но он переживал за своих подчиненных. Было очевидно, почему Майкрофт выбрал его на роль “няньки” для Шерлока.
— Как вы только с ним справляетесь? — громко спросил Лестрейд, пытаясь перекричать закипающий электрочайник.
— Вы про Шерлока? — уточнил Джон.
— А про кого же еще. Версию до встречи с вами и версию после просто не сравнить. Он определенно стал более покладистым, особенно в последнее время.
— Есть особые методы, — Ватсон улыбнулся, заливая чай для себя и инспектора кипятком, — но вряд ли они вам подойдут. Особенно, если вы захотите опробовать все то же самое на старшем Холмсе.
— Думаю, я сейчас согласен на все, — вздохнул Грег. — Я готов его задушить при встрече.
— Позвоните ему, — посоветовал Джон, выходя в гостиную и ставя поднос с чашками на столик между креслами.
— У меня только прямой мобильный Антеи, — пожал плечами Лестрейд, — а сам Майкрофт звонит исключительно с зашифрованных номеров. Так что я, правда, склоняюсь к варианту с удушением при встрече.
— Нет необходимости, инспектор! — провозгласил бесшумно возникший в дверях Шерлок. — У меня есть идея получше, относительно того, как вы могли бы отыграться на моем драгоценном братце.
— Нет! — воскликнул Грег. — Что бы ты ни задумал, мой ответ — нет. Мне еще дороги мои работа, жизнь и рассудок. А я не сомневаюсь, что после реализации твоих идей Майкрофт меня закопает.
— О, поверьте, он не захочет мстить, — детектив выглядел непривычно довольным и загадочно улыбался.
— Джон, вы что-то говорили про виски? — инспектор понял, что просто так открутиться не получится. — Кажется, пора пропустить пару стаканчиков.
***
Смс от Шерлока пришло, когда Майкрофт сидел на совещании теневого кабинета министров.
«Я нашёл яблоко».
Лаконичность сообщения натолкнула Майкрофта на мысль, что не всё так гладко, дело с яблоком явно имело некоторые шероховатости. И в самом деле, когда Майкрофт садился в машину, пришло второе сообщение.
«Владелица не хочет его продавать».
А через десять минут надоедливый звук оповестил Майкрофта о третьем:
«Приезжай, надо всё обсудить».
Майкрофт приказал водителю везти его на Бейкер-стрит.
Братец был дома один. Вездесущий доктор Ватсон наиприятнейшим образом отсутствовал.
Шерлок, не проронив ни слова, королевским жестом бросил на стол тонкую пластиковую папку. Майкрофт открыл её и стал читать.
“Оливия Швайгерштайн, автор двадцати шести сентиментальных романов изданных под псевдонимом Роберт Петси—Смит. Отец-немец, мать-англичанка, свободно владеет обоими языками. Рост – сто восемьдесят сантиметров. Вес – девяносто килограммов. Предпочтения в сексе: нетрадиционные (лесбиянка)”.
Майкрофт оторвал взгляд от текста и посмотрел на брата и спросил:
— Что всё это значит?
— Мисс Швайгерштайн считает, что яблоко Фаберже принесёт ей удачу. До этого, по легенде, яблоко принадлежало Трумену Капоте, кажется, это писатель. Продать его она наотрез отказалась. На патриотические чувства ей наплевать, она немка. Хочешь получить яблоко — нужно втереться к ней в доверие. Проще говоря – влюбить. Тут нет ничего сложного, мисс Швайгерштайн дама любвеобильная. Ей нравятся высокие сероглазые женщины. Обязательно — умные…
— Наверное, будет трудно найти умную супермодель, но… — начал было Майкрофт.
— Нет, братец, ты не понял, у нас нет времени. Фройляйн через два дня улетает в Барселону. Она намеревается остаться в Испании на полгода, чтобы наваять новый шедевр сентиментальной литературы, — брат расплылся в самой из своих довольных и раздражающих улыбок.
— Что ты предлагаешь, Шерлок? Где нам искать женщину?
— Её не надо искать. Высокая, сероглазая, умная и дьявольски обаятельная женщина в данный момент стоит прямо передо мною. – Еще шире улыбнулся Шерлок.
— Никогда! – Воскликнул Майкрофт.
— Никогда не говори «никогда», брат.
***
Майкрофт, завернутый в бордовый банный халат, остановился возле большого — в полный рост — зеркала, и тяжело вздохнул. Нужно было напомнить себе, зачем он вообще согласился на такую авантюру.
«Все ради Ее Величества», — повторял старший Холмс, всю ночь изучая сентиментальные творения и биографию Оливии Швайгерштайн, пятидесятилетней писательницы, которая нежно любит высоких, сероглазых и умных барышень. И является обладательницей рубинового яблока, так необходимого для душевного спокойствия королеве. Досье фройляйн Швайгерштайн уже лежало у Майкрофта на столе, когда он вернулся с Бейкер-стрит, и подтверждало почти всю информацию, которую сообщил ему брат: немка, писательница, коллекционер. Половину года проводит в своем особняке в Лондоне, а остальные полгода – в Испании, где и предпочитает творить, снизив социальные контакты до минимума. Лесбиянка. Впрочем, не сторонница сексуальных контактов в принципе – со своими пассиями Оливия предпочитала вести интеллектуальные беседы, нежно держаться за руки и ходить на романтические свидания, дело на которых никогда не заходило дальше поцелуев.
Наверное, это было единственной причиной, по которой Майкрофт согласился на «полевую работу». Можно, конечно, было обратиться в МИ5, интеллектуально одаренных агентов нужного пола у них было предостаточно. Но в таком деликатном деле он предпочитал доверять только себе. И еще Шерлоку, который каким-то непонятным образом убедил его в рациональности своей безумной идеи с переодеванием. Брату было очень нужно, чтобы его отмазали перед мамулей насчёт подходящей невесты, а значит, он просчитал все идеально.
Майкрофт потянулся к поясу халата и, помешкав несколько секунд, медленно его развязал. Затем так же неторопливо снял халат, аккуратно сложив его на стул возле кровати, и выпрямился перед зеркалом. Высоко задрав подбородок и рассматривая свое обнаженное тело, он пытался быть беспристрастным, но получалось ожидаемо плохо. Втянул живот, развернулся в профиль и отвел глаза. Придется постараться, чтобы выглядеть вполне правдоподобной женщиной.
На заре своей карьеры старшему Холмсу пришлось неоднократно оказывать услуги разведке и контрразведке, в особо важных случаях занимаясь полевой работой. Он умел перевоплощаться и вполне успешно соблазнять представителей обеих полов.
Не то, чтобы Майкрофту это слишком сильно нравилось.
«Думай о королеве», — повторил он себе и выдохнул. До “интервью”, о котором договорился Шерлок, оставалось четыре часа. Очень хотелось покончить с этой историей побыстрее, потому что проклятое рубиновое яблоко грозило начать сниться в непрекращающихся кошмарах. На прошлой неделе из-за этой «фаберже-лихорадки» пришлось перенести несколько деловых встреч и отменить одну лично для Майкрофта приятную. Он уже несколько раз забирал некоторые слишком важные дела у Скотланд-Ярда, и в последних случаях приходилось отправлять с поручением кого-то из своих людей. Это было досадно, ведь встречи с детективом-инспектором Грегори Лестрейдом приносили ему тайную радость по причине глубокой личной симпатии к этому человеку.
Совершенно необоснованной и ненужной симпатии, к тому же, явно невзаимной.
Это была ужасная идея полугодичной давности — пригласить его на неформальный ужин, да еще и решиться поцеловать в конце. Майкрофту тогда показалось, что как раз подвернулся удачный момент и Лестрейд будет совсем не против. Но он ошибся. И понял это сразу же, когда опешивший Грегори отстранился, а потом, с нечитаемым лицом, пулей вылетел из машины.
О позоре надо было забыть. Майкрофт болезненно переносил отказы, и не собирался обсуждать произошедшее ни с кем, особенно с самим Грегори, который, видимо, потом решил детальнее прояснить ситуацию и извиниться. Или, наконец, врезать ему. Но Холмс не нуждался в разъяснениях, он все понял с первого раза. В результате за полгода с инспектором они пересекались лишь случайно: на местах преступления, где необходимо было присутствие Майкрофта. И пару раз совершенно неожиданно на Бейкер-стрит.
Наверное, Грегори был просто в бешенстве, когда за последними документами прибыла даже не Антея (которая в это время безуспешно пыталась найти концы ушедшего с аукциона яблочка), а новенький водитель. Что ж, отчасти Майкрофт был рад. Нечего было тешить себя ложными надеждами, да и вообще слишком увлекаться. Он позволял себе такое только в далекой юности: и увлечения, как правило, не заканчивались приятно.
Тем более, рано или поздно о его тайной симпатии мог узнать Шерлок, который уж точно не упустил бы возможности поиздеваться вволю. Впрочем, отправить инспектору в подарок хотя бы билеты в VIP-сектор на футбольный матч в качестве извинения все же стоило. Лейстред точно не был не виноват, что нравится Майкрофту, который из-за этого ведет себя, как скотина.
«И трус», — добавил Майкрофт мысленно, присев на кровать и скрестив ноги в районе лодыжек. Ощущения были необычными: конечно же, пришлось побрить ноги для успешного создания образа утонченной интеллектуалки. Потому что утонченные интеллектуалки ходят в юбках. И чулках. Майкрофт провел рукой по собственной голени: идеально гладкая кожа, он был слишком щепетилен в таких вопросах. Ощущалось это странно, теперь нервные окончания очень остро реагировали даже на собственное прикосновение. Словно ногу Майкрофта поглаживали чужие руки.
На секунду он позволил себе маленькую слабость, прикрыв глаза и представив, чьи именно пальцы это могли бы быть, а затем несколько раз моргнул, прогоняя наваждение и сосредотачиваясь. Нужно было заняться делом, и Майкрофт потянулся к вещам, аккуратно сложенным на краю кровати. Все необходимое несколько часов назад к нему домой доставила Антея.
Он не спеша распаковал молочного цвета чулки и так же медленно начал их одевать, стараясь не слишком тянуть тонкую эластичную ткань, чтобы не порвать ее. Однажды, лет десять назад, Майкрофту уже приходилось переодеваться женщиной. Тогда он был куратором одного из резидентов МИ6 в одной не слишком дружественной стране, а его подопечный, обладающий очень важной для Британии информацией, серьезно прокололся, выполняя задание. Для того, чтобы спасти дело и ценного агента, Холмс изображал из себя дорогую проститутку – конечно, до оказания услуг дело не дошло. Тогда все прошло довольно гладко, так что сейчас он не особо волновался. По сравнению с прошлым опытом сегодняшнее представление не выглядело слишком сложным в исполнении.
Чулки уже облегали его ноги, словно вторая кожа, и Майкрофт, вполне довольный результатом, принялся за белье. Белые кружевные трусики-шорты и бюстгальтер самого маленького размера с пуш-апом, чтобы придать намек на грудь, смотрелись на нем более чем странно. К счастью, в этот раз щеголять в мини-юбке и на пятнадцатисантиметровых каблуках было не нужно. Майкрофт застегнул на себе тонкую белую блузку в мелкий серый цветочек, оттеняющий его цвет глаз, и надел костюм: небесно-голубого цвета юбка-карандаш до колен и приталенный жакет сели просто идеально.
Самым тяжелым испытанием должна была стать обувь. Втиснувшись в классические туфли на невысоком каблуке, Майкрофт сделал несколько неуверенных шагов и поморщился. До приезда специалиста, который неизвестно каким образом должен был поколдовать над его лицом с целью придания женских черт, оставался еще час. Время, чтобы попрактиковаться и привыкнуть к новому образу.
Было жизненно необходимо, чтобы все прошло идеально.
***
В дом фройляйн Швайгерштайн он вошёл почти наполовину женщиной: туфли ему жали, один чулок постоянно сползал, пышный бант тонкой шелковой блузки от малейшего дуновения норовил улететь назад.
Хозяйка дома уже ожидала его. К счастью, по первому впечатлению она относилась к тому типу женщин, с которыми можно договориться. Майкрофт не выносил ледяных красавиц и вульгарных жизнерадостных пышек. Оливия была совсем другой. Высокая и стройная, может быть, излишне широковатая в плечах… Наверняка в юности занималась плаванием или каким—нибудь совершенно мужским видом спорта, вроде гандбола. Такие женщины как раз и начинают в зрелом возрасте увлекаться беллетристикой. Видно, что не юная, но ещё довольно хороша собой. Особенно Майкрофту понравились карие глаза писательницы, бархатные и ласковые. Он решил, что будет совершенно нетрудно вызвать в себе особенную симпатию к этой женщине. А симпатия понадобится, если он собирался исполнить роль влюблённой журналистки.
— Мисс Мэри! Очень рада! — Оливия Швайгерштайн по-мужски протянула руку.
Майкрофту был предложено кресло, хозяйка дома села на диван.
Перед тем, как сесть, Холмс пожал её ладонь обеими руками, затянутыми в белые кожаные перчатки от Гуччи и изобразил одну из самых приветливых своих улыбок.
— Все в редакции британского “Вог” знают, что я ваша самая восторженная поклонница. Поэтому, когда было решено сделать большое интервью, не возникло сомнений, кому его поручить! — Майкрофт мысленно похвалил себя за то, что его голос звучал хоть и по-женски, но достаточно низко, чтобы казаться возбуждающим.
— Я тоже рада, — сдержанно улыбнулась Оливия и стрельнула глазами на обувь «журналистки».
При том, что Майкрофт влез в туфли на два размера меньше, они всё равно выглядели подозрительно огромными.
— У меня есть несколько заготовленных вопросов, которые интересуют наших читательниц в первую очередь. Вы готовы отвечать откровенно? – стал входить в роль Майкрофт.
Оливия с улыбкой кивнула.
— Тогда сразу к самому главному. На данный момент у вас есть человек, которого вы любите, и который любит вас?
Писательница посмотрела сначала в один угол своей гостиной, потом в другой, потом вовсе опустила глаза. Майкрофту показалось, что женщина сейчас расплачется. И он попытался «спасти положение».
— Боже мой! Это было самое глупое, что только можно спросить. Но эти читательницы так назойливы. Печатные издания теряют популярность…
Майкрофт быстро пересел на диван очень-очень близко к писательнице, и взял её ладонь в свои, обтянутые тонкими перчатками, руки.
Определённо, это было не плавание. Гандбол или штанга. Лет с шести. Хотя шесть лет — для штанги маловато.
— Моя любимая подруга бросила меня и сбежала с мужиком, — Оливия всхлипнула и полезла в карман за платком.
Вместе с платком из кармана вывалился ещё один предмет: маленький, плоский, прямоугольный и блестящий. В его назначении сомневаться не приходилось. Майкрофт любезно поднял предмет с пола. Но Оливия взвизгнула, будто ей в подол кинули мышь:
— Выкиньте это!
— Куда? — растерялся Майкрофт, не находя глазами поблизости ни одной мусорной корзины.
— Куда-нибудь! Бросьте в угол! — но Майкрофт уже сунул презерватив в карман.
— Кто мог подкинуть вам эту гадость?
— Это она, моя подруга! Я знаю, что она трахалась на моей постели со своим мерзким самцом. Мне пришлось выкинуть три пары постельного белья и поменять матрас. – сквозь слезы пожаловалась Оливия.
— Вы правильно поступили! — горячо поддержал её Майкрофт, — неизвестно ещё, какие насекомые водились у того мужика в его нижней бороде.
— Как подумаю об этом, сразу плачу!
— Ну, не надо! — Майкрофт обнял расстроенную женщину за плечи: — Вам нужно успокоиться. Вы позволите мне приготовить чай? Я прекрасно завариваю чай.
***
Майкрофт, вернее журналистка по имени Мэри, уже закончила с приготовлением чая и ставила чашки и чайничек на большой поднос, как вдруг что-то побудило её повернуться. Хозяйка дома стояла, прислонившись к дверному косяку, и с улыбкой наблюдала за ней.
Майкрофт немного запаниковал: он не слышал, как женщина подошла, и даже неизвестно было, сколько времени она за ним наблюдает. Не вышел ли он за это время из образа? Не допустил ли какой-то промах?
На всякий случай Холмс улыбнулся:
— Чай готов. Ради него пришлось похозяйничать на вашей кухне.
— Вы невероятно грациозны, Мэри. Не видела никого, кто бы еще так красиво и изящно заваривал чай.
Это был не просто комплимент и не просто флирт. Женщина смотрела на него с какой-то жадностью.
Майкрофт понял, что момент дьявольски подходящий.
Он отставил поднос, подошёл к женщине и положил руки ей на плечи:
— Оливия! Я уже любила вас заочно, но встреча с вами перевернула мою жизнь.
Майкрофт собирался запечатлеть на щеках Оливии по одному целомудренному поцелую, как женщина вдруг неожиданно подалась вперёд и присосалась к нему, словно год не трахавшаяся нимфоманка. Холмс запаниковал, но из образа постарался не выходить. Может, стремительная атака закончится так же стремительно, как и началась. Но не тут-то было. С нехарактерной для женщины силой и напористостью, Оливия толкнула слегка опешившего Майкрофта, который даже не удосужился ответить на поцелуй, к стене возле кухонного стола. Не дав опомниться, она всем своим весом навалилась сверху, красноречиво хватая его за задницу. Холмс уже решил, что это самая провальная его полевая работа и продумывал пути к отступлению, когда дело приняло совсем неожиданный поворот.
— Ой! – взвизгнул он высоким голосом прямо в губы настойчивой хозяйке дома, когда почувствовал, как совершенно не женский и определенно готовый к действию орган уперся ему в бедро.
— Неожиданно, правда, мистер Холмс? – голос, которым ему это сказали на ухо, определенно был мужским. И очень знакомым.
— Какого черта? – возмутился Майкрофт уже своим, привычным тоном, поскольку в конспирации, судя по всему, больше не было необходимости. Человек, который сейчас прижимал его к стене, был такой же Оливией Швайгерштайн, писательницей, как и он сам – журналисткой Мэри из «Вог».
— Да, я бы тоже хотел вас спросить, — усмехнулся оппонент, слегка отстраняясь, но не убирая рук. На Майкрофта почти в упор уставились яркие карие глаза, которые он умудрился совершенно непростительным образом не узнать. А ведь именно этот взгляд почти всегда сбивал его с мысли, и в итоге заставлял вместо заготовленных фраз говорить всякую чушь.
— Инспектор? – Майкрофт желал, чтобы тон был ледяным, но получилось больше похоже на предобморочный шепот. Теперь он совершенно точно мог разглядеть, что в заблуждение его ввел профессиональный грим и, чего греха таить, собственная глупость: не нужно было доверять Шерлоку. Конечно, такой безумный сценарий мог придумать только он. Но за что?
— Вы тоже забыли, как меня зовут? – сердито спросил Грег.
— Объясните, что здесь происходит, Лестрейд? — взял себя в руки Холмс. Теперь в его тоне скользила самая настоящая неподдельная ярость.
— Я полгода жду, что вы перестанете вести себя, как настоящая правительственная задница! Добиваюсь высочайшей аудиенции. Но нет! Нужно подставлять мой отдел, делая вид, что мы не знакомы. – С не меньшей яростью выпалил инспектор.
— И вы решили отвлечь меня от важных дел, — Майкрофт дернулся, пытаясь вырваться, но Грегори лишь перехватил его за руки, сильно сжимая пальцы на запястьях и фиксируя в одном положении.
— Не врите мне, вы сейчас здесь по делу, — прошептал он Майкрофту на ухо, и тот на несколько секунд замер, наслаждаясь интимностью момента и чувствуя, как теплеет внизу живота.
— Что вы собираетесь делать? Насиловать меня? – не сдавался Холмс. – Плюс вторжение в частные владения… Вы же детектив-инспектор Скотланд-Ярда и должны понимать, что последствия…
Вместо ответа Лестрейд впился в его губы очередным настойчивым и злым поцелуем, который так и говорил: «Заткнитесь к чертовой матери, мистер Холмс!». И на который Майкрофт, продолжая машинально отпихиваться, ответил. От Грегори пахло женскими духами, приторными и удушающими, но его близость дурманила не хуже ядовитых ароматов. У Майкрофта заныло в паху, ему вдруг ужасно стало мешать его белое кружевное белье, казавшееся раньше вполне удобным. Когда Лестрейд отстранился, разрывая поцелуй, Холмс не чувствовал себя уже и вполовину таким разозленным.
— Вообще-то, сначала я собирался поговорить, — руки Грега отпустили его запястья и начали быстро и уверенно задирать узкую юбку, демонстрируя намерения, исключающие возможность внятно вести беседу. – Но эти ваши чулки сводят меня с ума.
— Меня тоже, они сползают, — признался Майкрофт, когда теплые ладони погладили его ногу, обтянутую тонкой тканью. Ощущения были на порядок приятнее, чем он представлял себе утром. Колени предательски подгибались, и было даже хорошо, что его держат. Когда Лестрейд забрался пальцами под чулок, медленно проводя по красному следу, оставленному силиконовой резинкой, Майкрофт сдавленно охнул и попытался завалиться на бок.
— Т-с-с, тихо, — сказал Грег, разворачивая его и опрокидывая животом на стоящий рядом кухонный стол. Говорить действительно не хотелось. Длинные волосы парика норовили прилипнуть к губам и при первой же возможности забиться в рот.
— Зачем было издеваться надо мной, продемонстрировав вполне очевидные намерения, а затем прятаться у себя в кабинете? – продолжил между тем Лестрейд, наклоняясь к самому уху Майкрофта, отчего площадь соприкосновения из тел на порядок увеличилась.
— Я передумал, — сдавленным голосом соврал Холмс.
— Неправда, — ответил Грег, опустив руку на его возбужденный член и погладив раскрытой ладонью.
Майкрофт закусил губу – легкие поглаживания сквозь белье вызывали настолько острые ощущения, что хотелось застонать в голос. Он, казалось, чувствовал каждую мелкую деталь изящного кружева, которое уже стало слегка влажным.
А Лестрейд не унимался — мял ягодицы, засовывал большие пальцы под кружево, пытался добраться до ануса, давил, гладил.
— Только не рвите трусы… — Прошептал Майкрофт так тихо, что казалось, его не услышала бы даже кошка.
Но инспектор услышал:
— Я бы больше беспокоился о заднице, — ехидно прошептал Холмсу на ухо, вошедший во вкус инспектор.
— Самое последнее дело - возвращаться домой в рваных трусах, — выдохнул Майрофт.
— Ну у вас и комплексы, — всё же аккуратно стягивая белье, заметил Лестрейд.
— Масло для смазки возьмите в холодильнике, там наверняка есть, — слегка задушено предложил Холмс.
— А вы действительно умный, — восхитился Лестрейд, и, не убирая одной руки с талии Холмса, чтобы не сбежала красавица ненароком, потянулся к холодильнику. В его пустом белом чреве как раз притулилась одинокая бутылочка оливкового масла.
Лестрейд открутил пробку зубами и, плеснув себе на руку прилично, вонзил палец между ягодиц Холмса. Тот только дернулся и выдохнул:
— Ещё!.. Дьявол вас забери! И будьте нежнее.
Лестрейд прокрутил палец внутри тела, и чуть не согнулся пополам от прошившего его возбуждения:
— Сука, какая же ты сладкая сука, Холмс! — Лестрейд добавил второй палец и снова толкнулся внутрь.
Прозвучавший в ответ стон, снёс ему крышу окончательно.
— Грегори, возьмите у меня в кармане презерватив, — проныл Холмс.
Инспектор чистой рукой залез в карман и вытащил блестящий квадратик. Кое-как напялил на себя резинку, мазнул по ней для большего комфорта Холмса ещё порцией масла и нацелился на вход “прекрасной Мэри”. От вида того, как подрагивает тело Холмса, пока он толкается в него — глубже и глубже, Лестрейд чуть не кончил сразу. Холмс был как породистая кобылка — тонкий и жилистый. Вблизи он вдруг оказался таким хрупким, но очень горячим. Грег жаждал довести эту дорогую штучку до обморока. Затрахать до полусмерти. Пусть запомнит навсегда, каким может быть настоящий мужчина, а не какой-нибудь красавчик из секретариата. Когда его член полностью вошёл в пленённое тело, Лестрейду захотелось поцеловать Холмса, на крайний случай — укусить. Он склонился, но мог достать только до его плеча.
Он поцеловал его и шепнул:
— Сейчас ты кончишь подо мною, принцесса.
И не дожидаясь ответа, подался назад, а потом снова сильно, но бережно вошёл. Ему хотелось растянуть удовольствие, а Холмс с порванной задницей вряд ли бы это позволил. Он двигался, на ходу пытаясь раздвинуть ягодицы как можно сильнее, чтобы войти как можно глубже. Холмс затих на время, просто стараясь расслабиться и выровнять дыхание. Лестрейд ускорился, а Холмс стал подмахивать, подаваться бедрами навстречу толстому члену, выгибая спину, и выдыхая с тихими стонами. Лестрейд, теряя самообладание, принялся насаживать на себя тело обольстительного засранца, как вдруг Холмс вскрикнул и как-то весь обмяк. Едва Лестрейд понял, что это было, как кончил сам глубоко внутри тела.
***
— Что ж, — произнес Майкрофт, восстановив дыхание и стараясь, чтобы его голос звучал как можно строже, — теперь вы чувствуете себя отмщенным? - он постарался, как можно более грациозно, сползти со стола и, одернув юбку, уселся на ближайший стул.
— Вполне, — ответил Лестрейд, садясь напротив, — хотя вообще-то я собирался сначала пригласить вас на кофе.
— Думаю, теперь в этом нет необходимости, — констатировал Майкрофт.
— Жаль, — Грег выглядел расстроенным.
— Потому что теперь мы оба знаем, что вас, как и меня, интересует не только кофе. Мы взрослые люди, Грегори. К чему теперь эти африканские брачные хороводы?
— Согласен, — Лестрейд улыбнулся. – Только давайте в следующий раз обойдемся без подобного маскарада?
— Мне показалось, что вам понравилось.
— Мне нравитесь вы. – еще ярче улыбаясь ответил инспектор.
— О, — только и произнес Майкрофт, позволяя себе полуулыбку. Грег выглядел действительно забавно: растрепанный парик, размазавшаяся помада и накрашенные глаза в обрамлении накладных ресниц. Сам Холмс, видимо, имел не более пристойный вид, потому что Лестрейд, внимательно его разглядывающий, вдруг громко захохотал, а потом спрятал лицо в ладонях, пытаясь сдержать смех. Майкрофту неожиданно захотелось снять одну из ужасно неудобных туфель и хорошенько приложить его по голове. От членовредительства инспектора спас вовремя пиликнувший мобильный. Холмс полез в карман уже окончательно измятого жакета и вытащил телефон. Это было сообщение от Шерлока.
«Я знаю, где настоящее яблоко. И его согласны продать. Надеюсь, я тебя ни от чего не отвлек, братец?»
— Я убью тебя позже, дорогой брат, — пробормотал Майкрофт, не удосуживаясь написать ответ. Он терпеть не мог набирать сообщения, к тому же сейчас были дела поважнее: уничтожить следы их бурной деятельности и понять, есть ли в доме система видеонаблюдения.
— Кстати, — успокоившийся Лестрейд отвлек его от раздумий. - У меня для вас кое-что есть.
— Что же? — Майкрофту на самом деле было интересно.
— Вот, — Грег забрался рукой под высокий воротник тонкого мягкого свитера, в который был одет, и снял с шеи подвеску в виде небольшого красного яблока на тонкой цепочке.
— Подделка, — констатировал Майкрофт, принимая сувенир из рук Лестрейда и разглядывая подвеску на свет. — Гранатовое.
— Надеюсь, вы не слишком расстроены, - пожал плечами Лестрейд, - не знаю, зачем вам оно понадобилось, но, судя по всему, вы стараетесь не меньше, чем для самой королевы.
Майкрофт фыркнул.
Он совсем не чувствовал себя расстроенным.
***
— Ты так и не объяснил, Шерлок, зачем все это затеял, — Джон отставил чашку. — И как тебе удалось всё это вместе свести — этот дом, эту писательницу, Майкрофта, Лестрейда.
— С домом и писательницей всё просто, она моя старая знакомая. Одно из моих первых дел. Страшно вспомнить. Оливии пришлось даже покинуть родину, чтобы забыть ту историю. Майкрофт ничего не знал о тех событиях. Всё происходило в Германии.
— Хорошо, а Лестрейд?
— А ты до сих пор не понял?
— Нет, — Джон покачал головой. – Кроме того, что ты решил странным и весьма извращенным способом досадить брату и зачем-то помочь Грегу. Или досадить обоим. Кстати, я вообще удивлен, почему Лестрейд на это пошел.
— Вот оно, бинго! – Шерлок остановился и, засунув руки в карманы, бросил в сторону Джона победный взгляд. – Ты на верном пути, продолжай размышлять дальше.
— Вероятно, это какой-то слишком личный вопрос.
— Джон, ты сегодня проявляешь чудеса сообразительности!
— Насколько личный вопрос может настолько сильно беспокоить инспектора и Майкрофта, чтобы они оба повелись на твои манипуляции? – Ватсон все еще изображал полнейшее непонимание.
— Очень, — коротко ответил Шерлок, уставившись в окно. – Я бы сказал, интимного характера.
— Шерлок, нет, — Джон прикрыл лицо ладонью. – Не может быть.
— Может. За последние полгода манера их взаимодействия кардинально изменилась: мой брат перестал видеться с инспектором по делу, за исключением случайных встреч на месте преступления или у нас дома. Лестрейд же, наоборот, стал больше интересоваться Майкрофтом, как бы невзначай. И совершенно выходить из себя из-за тех вещей, которые его не должны напрягать. Ты повелся на эту чушь про дело? Да они там всем отделом, наверное, празднуют, когда одним поводом напрягать свои крошечные мозги становится меньше. О, их взаимная симпатия и напряжение из-за невыясненных вопросов были очевидны, особенно если бы ты внимательнее пригляделся, когда…
— Подожди, — прервал его Ватсон, — а тебе-то это зачем? Ты никогда не обращал внимания на личную жизнь окружающих, если это не связанно с раскрытием преступления.
Шерлок сел на диван и, откинувшись на его спинку, пристально посмотрел на Джона:
— Майкрофт считает, что небезразличие – это не преимущество. Но в этом определенно есть больше позитивных сторон, чем негативных.
— Так ты делал это… ради брата? – Джон широко улыбнулся.
— Отчасти, — фыркнул Шерлок, набирая смс, — довольный Майкрофт будет меньше меня доставать. И нужно, чтобы кто—то прикрывал меня перед мамулей.
Ватсон просто рассмеялся в ответ. Забота в стиле братьев Холмс выглядела как нескончаемая череда интеллектуальных игр, экспериментов и многоходовок.
Это было по-своему трогательно.
***
Иногда чей-то внимательный глаз замечал, как Майкрофт Холмс в разгар трудной беседы или сложной ситуации поглаживает себя по груди, словно пытаясь разогнать боль от ноющего сердца. Но этот внимательный наблюдатель ошибся бы, списав все на проблемы со здоровьем. Майкрофт Холмс под строгими рубашками носил тонкую золотую цепочку, на которой висело гранатовое яблоко, напоминавшее ему теперь о том, что ошибаться можно и нужно, а проверенные и ровные дороги иногда ведут в пустоту и одиночество.
Дело о золотом яблоке и змее-искусителе
Авторы: marla666 и Губернатор Содома
Бета: ира_николаевна
Фэндом: Шерлок (BBC)
Основные персонажи: Шерлок Холмс, Джон Хэмиш Ватсон, Грегори Лестрейд, Майкрофт Холмс
Пэйринг или персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс (основной), Шерлок Холмс/Джон Ватсон (фоновый)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор
Предупреждения: кросдрессинг, Шерлок-сводник
Размер: 5 503 слова
Статус: закончен
Описание:
Майкрофт Холмс всегда готов помочь даме. Особенно, если речь идет про Её Величество. Ради неё он готов на всё. Даже самому стать дамой.
Посвящение:
Авторы посвящают сию эротическую шалость прекрасным во всех обличьях Марку! :* :* :*
Картинка для привлечения внимания:
читать дальше
Шерлок уже не помнил, зачем позвонил брату. То ли его терзала смутная тревога по поводу приближающегося юбилея мамули, то ли хотел просто испортить настроение Британскому правительству.
— Слушаю тебя, братец, — по голосу Майкрофта Шерлок понял, что настроением брата кто-то уже успел озаботиться до него.
— Опять американцы давят? — попытался угадать Шерлок.
— Нет, это дело внутреннее… И это не политика.
— Тебя шантажируют? Снова набрал вес? У премьер-министра ветрянка? – не унимался детектив.
— Нет. — Голос брата был сух и холоден.
Вопреки традиции, Майкрофт не спешил рассказывать суть дела и требовать помощи. От этого Шерлоку стало ещё любопытнее.
— Я к тебе приеду — нужно обсудить, что нам врать мамуле по поводу твоей сорвавшейся помолвки с леди Фелисией. Ну, и подарок выбрать.
— Сегодня я занят, мне не до глупостей.
— Юбилей мамули — глупости? Да чем ты там занят, братец? – Шерлока все больше и больше интересовало то, из-за чего так обеспокоен старший брат.
— Хорошо, приезжай. – Все-таки сдался Майкрофт.
Через полчаса Шерлок был уже на пятьдесят метров ниже уровня Лондона, в секретном бункере МИ6, в личном кабинете Майкрофта Холмса.
— Так что тебя тревожит, брат мой? — спросил он, закидывая ноги на подлокотник кресла и выбирая самое большое румяное яблоко из вазы на столике.
Майкрофт в ответ посмотрел на Шерлока так, будто тот вдруг превратился в ядовитую змею.
— Меня тревожит яблоко. – Немного подумав, ответил старший Холмс.
— Что? — Шерлок чуть не выронил из рук превосходный фрукт, который уже успел надкусить. — А поподробнее?
— Это дело — государственная тайна. Речь идёт о важной особе. Очень важной. Самой важной.
— О королеве. Я понял. Яблоки тут каким боком? — проявил нетерпение Шерлок.
— Ты знаешь, что одна важная особа… - начал говорить Майкрофт.
— Наша добрая королева… - перебив брата, поправил Шерлок.
Майкрофт снова наморщил нос так, будто на больной зуб попало что-то кислое.
— Да. Она собирает короб… шкатулки. Так вот — на днях ей в руки попала редчайшая шкатулка работы Фаберже. Шкатулка музыкальная. Когда из нее выдвигают ящичек, дерево на крышке начинает вращаться, и звучит музыка.
— Это ужасно… — лицо Шерлока на самом деле выражало неподдельный ужас.
— Имей терпение, выслушай до конца! Дерево сделано из золота. А на нём висят красные рубиновые яблоки. Одного яблока не хватает, и это терзает сердце королевы невыразимой печалью. И она поделилась этой печалью только со мною. Недавно до коро… до этой особы дошли слухи, что яблоко от золотой яблони, переделанное в подвеску, было продано на одном тайном аукционе за тридцать тысяч фунтов неизвестной персоне.
— Прямо-таки неизвестной? – съязвил детектив.
— Русские или японцы. Скорее русские. Они помешаны на этом своём Фаберже. – Пояснил Холмс-старший.
— Я беру это дело! — заявил Шерлок, вскакивая на ноги.
— Я не просил тебя!
Но возмущение брата не слишком впечатлило детектива. Он уже строил гипотезы в своей гениальной голове. Поэтому, наклонившись к столу брата, быстро проговорил:
— Я найду яблоко, а ты выбери подарок мамуле. И ещё ты должен будешь ей сказать, что твои агенты видели меня в ресторане с девушкой из приличной семьи. Договорились?
— Договорились, — сдался Майкрофт.
— Пришли мне фото шкатулки и яблока на мейл.
***
Шерлок Холмс был ходячим воплощением гениальности, помноженной на, хрен знает какое, количество хаоса. Нет, Джон не жаловался, ему даже нравилось, что даже спустя год совместного проживания, его взбалмошный сосед оставался для него загадкой.
Невероятно неожиданным, и дьявольски приятным оказался поцелуй, который однажды подарил ему Шерлок. После успешно завершенного дела, когда кровь ещё кипела от адреналина, Шерлок вдруг изменил своей работе, на которой был женат. С Джоном. Даже не предупредив, он прижал того к стенке в коридоре их квартиры на Бейкер-стрит и поцеловал — довольно умело, надо сказать.
К счастью, Джон не был впечатлительной барышней, иначе бы точно хлопнулся в обморок от переизбытка эмоций. Вместо этого он перехватил инициативу и потащил Шерлока наверх, ближе к спальне и подальше от любопытной миссис Хадсон, которая могла застукать их и обрадоваться на всю Бейкер-стрит... Шерлок такому самоуправству не сопротивлялся, своим довольным видом демонстрируя, что заранее выдал Джону карт-бланш на любые, даже самые пошлые, действия.
Было сложно не воспользоваться ситуацией — впрочем, Ватсон не пытался себя сдерживать. Уже позже он думал о том, чтобы отправить маньяку, чуть не перерезавшему ему горло, головку сыра в тюрьму, чтобы выразить таким образом благодарность за провокацию Холмса на активные сексуальные действия.
Но потом он забыл – его опять отвлек Шерлок и очередное расследование. И даже сейчас, в период отсутствия дел и невыносимой, по меркам самого детектива, скуки, детектив вел себя непредсказуемо: только что великий сыщик со скорбным видом лежал на диване, отказываясь от еды и мучая скрипку, и вот он уже стоит одетый, глаза горят – явно готов к действию.
— Новое дело? – поинтересовался Джон, предвкушая кое-что поинтереснее, чем вечер в компании ноутбука.
— Майкрофт, — коротко бросил Шерлок, завязывая шарф. – Скоро вернусь.
— Ладно, — пробормотал разочарованный Джон. Хотя на самом деле несколько спокойных часов без выстрелов и безумных химических экспериментов были не такой уж плохой перспективой.
Насладиться тишиной в компании медицинского журнала удалось почти два часа. От статьи про коронарное шунтирование Ватсона отвлек звук шагов на лестнице. Судя по их тяжести, и скорости это был совсем не Шерлок. Джон отложил журнал в сторону и с интересом уставился на дверь в ожидании появления посетителя.
Им оказался детектив-инспектор Грегори Лестрейд. Вид у него был крайне возбужденный, а значит, случилось что-то экстраординарное.
— Здравствуйте, Грегори, — Джон поднялся из кресла, потягивая инспектору руку. – Шерлока, к сожалению, нет дома.
— Да я вообще-то не принес никакого дела, которое могло бы его заинтересовать, — вздохнул Лестрейд, отвечая на рукопожатие и плюхаясь в кресло, в котором, как правило, сидел Шерлок, — тем более что кое-кто активно старается, чтобы успешно закрытых дел у нашего отдела было поменьше! — Грег даже погрозил этому неведомому оппоненту кулаком.
— Как так? — нахмурился доктор.
— Майкрофт! Майкрофт чертов Холмс! – воскликнул инспектор, а затем покачал головой. – Иногда не могу понять, кто из братьев большая заноза в заднице.
— Да они оба могут быть теми еще задницами, — Джон понимающе улыбнулся. – Майкрофт забрал у вас дело «государственной важности»?
— Если бы он хоть сам забрал! Или что-то объяснил! Так нет, нужно было прислать какого-то громилу, который лишь ткнул в меня подписанной Холмсом бумажкой и конфисковал все материалы по расследованию, над которым весь отдел бился месяц. – Грег скрестил руки на груди и со вздохом откинулся на спинку кресла. – Это уже пятый раз за последние полгода. И ни разу он не удосужился снизойти до того, чтобы показать свой длинный нос в моем кабинете. Раньше хотя бы свою помощницу присылал, а теперь вообще какую-то мелкую сошку. Курам на смех!
— А зачем вам, собственно, нужно видеть его длинный нос? – поинтересовался Джон. – Майкрофт не кажется мне приятным в общении человеком.
Лестрейд сделал длинную паузу и посмотрел в потолок, очевидно, выискивая там ответ на заданный вопрос. В конце концов, не мог же он сказать правду о том, как полгода назад провел совершенно фантастический вечер в компании Майкрофта Холмса, который неожиданным образом вел себя, будто является обычным смертным, и говорил не только о делах. А в завершение вечера неожиданно поцеловал. Правда, тогда Грег позорно сбежал, оказавшись неготовым к такому развитию событий. А когда переосмыслил и захотел объяснить, что он вроде как совсем не против, Майкрофт снова превратился в снеговика. И либо делал вид, что не понимает намеков о желании поговорить наедине, либо вообще исчезал, как самолёт-фантом с радаров.
И чем больше старший Холмс корчил из себя оскорблённую девицу и смотрел поверх головы инспектора, изредка мелькая на местах преступлений, тем больше последнего это заводило, бесило, раззадоривало, и тем больше он думал о Майкрофте.
— Знаете, — наконец сказал Лестрейд, — я уже несколько лет нянчусь с Шерлоком. Спасибо ему, конечно, за помощь, но если бы я уже не был седой, то гарантировано поседел с этой ходячей нервотрепкой. Когда-то его брат даже предлагал мне деньги за содействие. Но к черту деньги! Он не думал о том, что гораздо важнее нормальные человеческие отношения? Трудно взять сраный телефон и сказать пару слов? «Простите, что приходится забирать эти бумаги и перечеркивать результат работы за целый месяц»! Уверен, Холмс старший знаком с деловым этикетом.
— Когда это выгодно и необходимо, — фыркнул Джон, глядя на возмущенного инспектора, темные глаза которого метали молнии. Казалось, что будь пресловутый Майкрофт в этой комнате, Лестрейд бы испепелил его одним только взглядом. — Будете чай или чего-нибудь покрепче? Виски?
— Чай, — махнул рукой Лестрейд. — Для виски еще рановато.
— Не обращайте на это внимания, — сказал Ватсон, направляясь в кухню. — Черный или зеленый? Может, бергамот? Сколько сахара?
— Черный. Две ложки, — не задумываясь, ответил Грег, а затем продолжил. — Видит бог, я пытался быть спокойным. Да я превратился в долбаного Мистера Терпение-и-Понимание! Но мы были так близки к разгадке в этот раз. Салли не спала две ночи, выслеживая подозреваемого.
— Я понимаю, — согласился Джон. В этом был весь инспектор: вряд ли бы он так злился, если бы речь шла только о нем, но он переживал за своих подчиненных. Было очевидно, почему Майкрофт выбрал его на роль “няньки” для Шерлока.
— Как вы только с ним справляетесь? — громко спросил Лестрейд, пытаясь перекричать закипающий электрочайник.
— Вы про Шерлока? — уточнил Джон.
— А про кого же еще. Версию до встречи с вами и версию после просто не сравнить. Он определенно стал более покладистым, особенно в последнее время.
— Есть особые методы, — Ватсон улыбнулся, заливая чай для себя и инспектора кипятком, — но вряд ли они вам подойдут. Особенно, если вы захотите опробовать все то же самое на старшем Холмсе.
— Думаю, я сейчас согласен на все, — вздохнул Грег. — Я готов его задушить при встрече.
— Позвоните ему, — посоветовал Джон, выходя в гостиную и ставя поднос с чашками на столик между креслами.
— У меня только прямой мобильный Антеи, — пожал плечами Лестрейд, — а сам Майкрофт звонит исключительно с зашифрованных номеров. Так что я, правда, склоняюсь к варианту с удушением при встрече.
— Нет необходимости, инспектор! — провозгласил бесшумно возникший в дверях Шерлок. — У меня есть идея получше, относительно того, как вы могли бы отыграться на моем драгоценном братце.
— Нет! — воскликнул Грег. — Что бы ты ни задумал, мой ответ — нет. Мне еще дороги мои работа, жизнь и рассудок. А я не сомневаюсь, что после реализации твоих идей Майкрофт меня закопает.
— О, поверьте, он не захочет мстить, — детектив выглядел непривычно довольным и загадочно улыбался.
— Джон, вы что-то говорили про виски? — инспектор понял, что просто так открутиться не получится. — Кажется, пора пропустить пару стаканчиков.
***
Смс от Шерлока пришло, когда Майкрофт сидел на совещании теневого кабинета министров.
«Я нашёл яблоко».
Лаконичность сообщения натолкнула Майкрофта на мысль, что не всё так гладко, дело с яблоком явно имело некоторые шероховатости. И в самом деле, когда Майкрофт садился в машину, пришло второе сообщение.
«Владелица не хочет его продавать».
А через десять минут надоедливый звук оповестил Майкрофта о третьем:
«Приезжай, надо всё обсудить».
Майкрофт приказал водителю везти его на Бейкер-стрит.
Братец был дома один. Вездесущий доктор Ватсон наиприятнейшим образом отсутствовал.
Шерлок, не проронив ни слова, королевским жестом бросил на стол тонкую пластиковую папку. Майкрофт открыл её и стал читать.
“Оливия Швайгерштайн, автор двадцати шести сентиментальных романов изданных под псевдонимом Роберт Петси—Смит. Отец-немец, мать-англичанка, свободно владеет обоими языками. Рост – сто восемьдесят сантиметров. Вес – девяносто килограммов. Предпочтения в сексе: нетрадиционные (лесбиянка)”.
Майкрофт оторвал взгляд от текста и посмотрел на брата и спросил:
— Что всё это значит?
— Мисс Швайгерштайн считает, что яблоко Фаберже принесёт ей удачу. До этого, по легенде, яблоко принадлежало Трумену Капоте, кажется, это писатель. Продать его она наотрез отказалась. На патриотические чувства ей наплевать, она немка. Хочешь получить яблоко — нужно втереться к ней в доверие. Проще говоря – влюбить. Тут нет ничего сложного, мисс Швайгерштайн дама любвеобильная. Ей нравятся высокие сероглазые женщины. Обязательно — умные…
— Наверное, будет трудно найти умную супермодель, но… — начал было Майкрофт.
— Нет, братец, ты не понял, у нас нет времени. Фройляйн через два дня улетает в Барселону. Она намеревается остаться в Испании на полгода, чтобы наваять новый шедевр сентиментальной литературы, — брат расплылся в самой из своих довольных и раздражающих улыбок.
— Что ты предлагаешь, Шерлок? Где нам искать женщину?
— Её не надо искать. Высокая, сероглазая, умная и дьявольски обаятельная женщина в данный момент стоит прямо передо мною. – Еще шире улыбнулся Шерлок.
— Никогда! – Воскликнул Майкрофт.
— Никогда не говори «никогда», брат.
***
Майкрофт, завернутый в бордовый банный халат, остановился возле большого — в полный рост — зеркала, и тяжело вздохнул. Нужно было напомнить себе, зачем он вообще согласился на такую авантюру.
«Все ради Ее Величества», — повторял старший Холмс, всю ночь изучая сентиментальные творения и биографию Оливии Швайгерштайн, пятидесятилетней писательницы, которая нежно любит высоких, сероглазых и умных барышень. И является обладательницей рубинового яблока, так необходимого для душевного спокойствия королеве. Досье фройляйн Швайгерштайн уже лежало у Майкрофта на столе, когда он вернулся с Бейкер-стрит, и подтверждало почти всю информацию, которую сообщил ему брат: немка, писательница, коллекционер. Половину года проводит в своем особняке в Лондоне, а остальные полгода – в Испании, где и предпочитает творить, снизив социальные контакты до минимума. Лесбиянка. Впрочем, не сторонница сексуальных контактов в принципе – со своими пассиями Оливия предпочитала вести интеллектуальные беседы, нежно держаться за руки и ходить на романтические свидания, дело на которых никогда не заходило дальше поцелуев.
Наверное, это было единственной причиной, по которой Майкрофт согласился на «полевую работу». Можно, конечно, было обратиться в МИ5, интеллектуально одаренных агентов нужного пола у них было предостаточно. Но в таком деликатном деле он предпочитал доверять только себе. И еще Шерлоку, который каким-то непонятным образом убедил его в рациональности своей безумной идеи с переодеванием. Брату было очень нужно, чтобы его отмазали перед мамулей насчёт подходящей невесты, а значит, он просчитал все идеально.
Майкрофт потянулся к поясу халата и, помешкав несколько секунд, медленно его развязал. Затем так же неторопливо снял халат, аккуратно сложив его на стул возле кровати, и выпрямился перед зеркалом. Высоко задрав подбородок и рассматривая свое обнаженное тело, он пытался быть беспристрастным, но получалось ожидаемо плохо. Втянул живот, развернулся в профиль и отвел глаза. Придется постараться, чтобы выглядеть вполне правдоподобной женщиной.
На заре своей карьеры старшему Холмсу пришлось неоднократно оказывать услуги разведке и контрразведке, в особо важных случаях занимаясь полевой работой. Он умел перевоплощаться и вполне успешно соблазнять представителей обеих полов.
Не то, чтобы Майкрофту это слишком сильно нравилось.
«Думай о королеве», — повторил он себе и выдохнул. До “интервью”, о котором договорился Шерлок, оставалось четыре часа. Очень хотелось покончить с этой историей побыстрее, потому что проклятое рубиновое яблоко грозило начать сниться в непрекращающихся кошмарах. На прошлой неделе из-за этой «фаберже-лихорадки» пришлось перенести несколько деловых встреч и отменить одну лично для Майкрофта приятную. Он уже несколько раз забирал некоторые слишком важные дела у Скотланд-Ярда, и в последних случаях приходилось отправлять с поручением кого-то из своих людей. Это было досадно, ведь встречи с детективом-инспектором Грегори Лестрейдом приносили ему тайную радость по причине глубокой личной симпатии к этому человеку.
Совершенно необоснованной и ненужной симпатии, к тому же, явно невзаимной.
Это была ужасная идея полугодичной давности — пригласить его на неформальный ужин, да еще и решиться поцеловать в конце. Майкрофту тогда показалось, что как раз подвернулся удачный момент и Лестрейд будет совсем не против. Но он ошибся. И понял это сразу же, когда опешивший Грегори отстранился, а потом, с нечитаемым лицом, пулей вылетел из машины.
О позоре надо было забыть. Майкрофт болезненно переносил отказы, и не собирался обсуждать произошедшее ни с кем, особенно с самим Грегори, который, видимо, потом решил детальнее прояснить ситуацию и извиниться. Или, наконец, врезать ему. Но Холмс не нуждался в разъяснениях, он все понял с первого раза. В результате за полгода с инспектором они пересекались лишь случайно: на местах преступления, где необходимо было присутствие Майкрофта. И пару раз совершенно неожиданно на Бейкер-стрит.
Наверное, Грегори был просто в бешенстве, когда за последними документами прибыла даже не Антея (которая в это время безуспешно пыталась найти концы ушедшего с аукциона яблочка), а новенький водитель. Что ж, отчасти Майкрофт был рад. Нечего было тешить себя ложными надеждами, да и вообще слишком увлекаться. Он позволял себе такое только в далекой юности: и увлечения, как правило, не заканчивались приятно.
Тем более, рано или поздно о его тайной симпатии мог узнать Шерлок, который уж точно не упустил бы возможности поиздеваться вволю. Впрочем, отправить инспектору в подарок хотя бы билеты в VIP-сектор на футбольный матч в качестве извинения все же стоило. Лейстред точно не был не виноват, что нравится Майкрофту, который из-за этого ведет себя, как скотина.
«И трус», — добавил Майкрофт мысленно, присев на кровать и скрестив ноги в районе лодыжек. Ощущения были необычными: конечно же, пришлось побрить ноги для успешного создания образа утонченной интеллектуалки. Потому что утонченные интеллектуалки ходят в юбках. И чулках. Майкрофт провел рукой по собственной голени: идеально гладкая кожа, он был слишком щепетилен в таких вопросах. Ощущалось это странно, теперь нервные окончания очень остро реагировали даже на собственное прикосновение. Словно ногу Майкрофта поглаживали чужие руки.
На секунду он позволил себе маленькую слабость, прикрыв глаза и представив, чьи именно пальцы это могли бы быть, а затем несколько раз моргнул, прогоняя наваждение и сосредотачиваясь. Нужно было заняться делом, и Майкрофт потянулся к вещам, аккуратно сложенным на краю кровати. Все необходимое несколько часов назад к нему домой доставила Антея.
Он не спеша распаковал молочного цвета чулки и так же медленно начал их одевать, стараясь не слишком тянуть тонкую эластичную ткань, чтобы не порвать ее. Однажды, лет десять назад, Майкрофту уже приходилось переодеваться женщиной. Тогда он был куратором одного из резидентов МИ6 в одной не слишком дружественной стране, а его подопечный, обладающий очень важной для Британии информацией, серьезно прокололся, выполняя задание. Для того, чтобы спасти дело и ценного агента, Холмс изображал из себя дорогую проститутку – конечно, до оказания услуг дело не дошло. Тогда все прошло довольно гладко, так что сейчас он не особо волновался. По сравнению с прошлым опытом сегодняшнее представление не выглядело слишком сложным в исполнении.
Чулки уже облегали его ноги, словно вторая кожа, и Майкрофт, вполне довольный результатом, принялся за белье. Белые кружевные трусики-шорты и бюстгальтер самого маленького размера с пуш-апом, чтобы придать намек на грудь, смотрелись на нем более чем странно. К счастью, в этот раз щеголять в мини-юбке и на пятнадцатисантиметровых каблуках было не нужно. Майкрофт застегнул на себе тонкую белую блузку в мелкий серый цветочек, оттеняющий его цвет глаз, и надел костюм: небесно-голубого цвета юбка-карандаш до колен и приталенный жакет сели просто идеально.
Самым тяжелым испытанием должна была стать обувь. Втиснувшись в классические туфли на невысоком каблуке, Майкрофт сделал несколько неуверенных шагов и поморщился. До приезда специалиста, который неизвестно каким образом должен был поколдовать над его лицом с целью придания женских черт, оставался еще час. Время, чтобы попрактиковаться и привыкнуть к новому образу.
Было жизненно необходимо, чтобы все прошло идеально.
***
В дом фройляйн Швайгерштайн он вошёл почти наполовину женщиной: туфли ему жали, один чулок постоянно сползал, пышный бант тонкой шелковой блузки от малейшего дуновения норовил улететь назад.
Хозяйка дома уже ожидала его. К счастью, по первому впечатлению она относилась к тому типу женщин, с которыми можно договориться. Майкрофт не выносил ледяных красавиц и вульгарных жизнерадостных пышек. Оливия была совсем другой. Высокая и стройная, может быть, излишне широковатая в плечах… Наверняка в юности занималась плаванием или каким—нибудь совершенно мужским видом спорта, вроде гандбола. Такие женщины как раз и начинают в зрелом возрасте увлекаться беллетристикой. Видно, что не юная, но ещё довольно хороша собой. Особенно Майкрофту понравились карие глаза писательницы, бархатные и ласковые. Он решил, что будет совершенно нетрудно вызвать в себе особенную симпатию к этой женщине. А симпатия понадобится, если он собирался исполнить роль влюблённой журналистки.
— Мисс Мэри! Очень рада! — Оливия Швайгерштайн по-мужски протянула руку.
Майкрофту был предложено кресло, хозяйка дома села на диван.
Перед тем, как сесть, Холмс пожал её ладонь обеими руками, затянутыми в белые кожаные перчатки от Гуччи и изобразил одну из самых приветливых своих улыбок.
— Все в редакции британского “Вог” знают, что я ваша самая восторженная поклонница. Поэтому, когда было решено сделать большое интервью, не возникло сомнений, кому его поручить! — Майкрофт мысленно похвалил себя за то, что его голос звучал хоть и по-женски, но достаточно низко, чтобы казаться возбуждающим.
— Я тоже рада, — сдержанно улыбнулась Оливия и стрельнула глазами на обувь «журналистки».
При том, что Майкрофт влез в туфли на два размера меньше, они всё равно выглядели подозрительно огромными.
— У меня есть несколько заготовленных вопросов, которые интересуют наших читательниц в первую очередь. Вы готовы отвечать откровенно? – стал входить в роль Майкрофт.
Оливия с улыбкой кивнула.
— Тогда сразу к самому главному. На данный момент у вас есть человек, которого вы любите, и который любит вас?
Писательница посмотрела сначала в один угол своей гостиной, потом в другой, потом вовсе опустила глаза. Майкрофту показалось, что женщина сейчас расплачется. И он попытался «спасти положение».
— Боже мой! Это было самое глупое, что только можно спросить. Но эти читательницы так назойливы. Печатные издания теряют популярность…
Майкрофт быстро пересел на диван очень-очень близко к писательнице, и взял её ладонь в свои, обтянутые тонкими перчатками, руки.
Определённо, это было не плавание. Гандбол или штанга. Лет с шести. Хотя шесть лет — для штанги маловато.
— Моя любимая подруга бросила меня и сбежала с мужиком, — Оливия всхлипнула и полезла в карман за платком.
Вместе с платком из кармана вывалился ещё один предмет: маленький, плоский, прямоугольный и блестящий. В его назначении сомневаться не приходилось. Майкрофт любезно поднял предмет с пола. Но Оливия взвизгнула, будто ей в подол кинули мышь:
— Выкиньте это!
— Куда? — растерялся Майкрофт, не находя глазами поблизости ни одной мусорной корзины.
— Куда-нибудь! Бросьте в угол! — но Майкрофт уже сунул презерватив в карман.
— Кто мог подкинуть вам эту гадость?
— Это она, моя подруга! Я знаю, что она трахалась на моей постели со своим мерзким самцом. Мне пришлось выкинуть три пары постельного белья и поменять матрас. – сквозь слезы пожаловалась Оливия.
— Вы правильно поступили! — горячо поддержал её Майкрофт, — неизвестно ещё, какие насекомые водились у того мужика в его нижней бороде.
— Как подумаю об этом, сразу плачу!
— Ну, не надо! — Майкрофт обнял расстроенную женщину за плечи: — Вам нужно успокоиться. Вы позволите мне приготовить чай? Я прекрасно завариваю чай.
***
Майкрофт, вернее журналистка по имени Мэри, уже закончила с приготовлением чая и ставила чашки и чайничек на большой поднос, как вдруг что-то побудило её повернуться. Хозяйка дома стояла, прислонившись к дверному косяку, и с улыбкой наблюдала за ней.
Майкрофт немного запаниковал: он не слышал, как женщина подошла, и даже неизвестно было, сколько времени она за ним наблюдает. Не вышел ли он за это время из образа? Не допустил ли какой-то промах?
На всякий случай Холмс улыбнулся:
— Чай готов. Ради него пришлось похозяйничать на вашей кухне.
— Вы невероятно грациозны, Мэри. Не видела никого, кто бы еще так красиво и изящно заваривал чай.
Это был не просто комплимент и не просто флирт. Женщина смотрела на него с какой-то жадностью.
Майкрофт понял, что момент дьявольски подходящий.
Он отставил поднос, подошёл к женщине и положил руки ей на плечи:
— Оливия! Я уже любила вас заочно, но встреча с вами перевернула мою жизнь.
Майкрофт собирался запечатлеть на щеках Оливии по одному целомудренному поцелую, как женщина вдруг неожиданно подалась вперёд и присосалась к нему, словно год не трахавшаяся нимфоманка. Холмс запаниковал, но из образа постарался не выходить. Может, стремительная атака закончится так же стремительно, как и началась. Но не тут-то было. С нехарактерной для женщины силой и напористостью, Оливия толкнула слегка опешившего Майкрофта, который даже не удосужился ответить на поцелуй, к стене возле кухонного стола. Не дав опомниться, она всем своим весом навалилась сверху, красноречиво хватая его за задницу. Холмс уже решил, что это самая провальная его полевая работа и продумывал пути к отступлению, когда дело приняло совсем неожиданный поворот.
— Ой! – взвизгнул он высоким голосом прямо в губы настойчивой хозяйке дома, когда почувствовал, как совершенно не женский и определенно готовый к действию орган уперся ему в бедро.
— Неожиданно, правда, мистер Холмс? – голос, которым ему это сказали на ухо, определенно был мужским. И очень знакомым.
— Какого черта? – возмутился Майкрофт уже своим, привычным тоном, поскольку в конспирации, судя по всему, больше не было необходимости. Человек, который сейчас прижимал его к стене, был такой же Оливией Швайгерштайн, писательницей, как и он сам – журналисткой Мэри из «Вог».
— Да, я бы тоже хотел вас спросить, — усмехнулся оппонент, слегка отстраняясь, но не убирая рук. На Майкрофта почти в упор уставились яркие карие глаза, которые он умудрился совершенно непростительным образом не узнать. А ведь именно этот взгляд почти всегда сбивал его с мысли, и в итоге заставлял вместо заготовленных фраз говорить всякую чушь.
— Инспектор? – Майкрофт желал, чтобы тон был ледяным, но получилось больше похоже на предобморочный шепот. Теперь он совершенно точно мог разглядеть, что в заблуждение его ввел профессиональный грим и, чего греха таить, собственная глупость: не нужно было доверять Шерлоку. Конечно, такой безумный сценарий мог придумать только он. Но за что?
— Вы тоже забыли, как меня зовут? – сердито спросил Грег.
— Объясните, что здесь происходит, Лестрейд? — взял себя в руки Холмс. Теперь в его тоне скользила самая настоящая неподдельная ярость.
— Я полгода жду, что вы перестанете вести себя, как настоящая правительственная задница! Добиваюсь высочайшей аудиенции. Но нет! Нужно подставлять мой отдел, делая вид, что мы не знакомы. – С не меньшей яростью выпалил инспектор.
— И вы решили отвлечь меня от важных дел, — Майкрофт дернулся, пытаясь вырваться, но Грегори лишь перехватил его за руки, сильно сжимая пальцы на запястьях и фиксируя в одном положении.
— Не врите мне, вы сейчас здесь по делу, — прошептал он Майкрофту на ухо, и тот на несколько секунд замер, наслаждаясь интимностью момента и чувствуя, как теплеет внизу живота.
— Что вы собираетесь делать? Насиловать меня? – не сдавался Холмс. – Плюс вторжение в частные владения… Вы же детектив-инспектор Скотланд-Ярда и должны понимать, что последствия…
Вместо ответа Лестрейд впился в его губы очередным настойчивым и злым поцелуем, который так и говорил: «Заткнитесь к чертовой матери, мистер Холмс!». И на который Майкрофт, продолжая машинально отпихиваться, ответил. От Грегори пахло женскими духами, приторными и удушающими, но его близость дурманила не хуже ядовитых ароматов. У Майкрофта заныло в паху, ему вдруг ужасно стало мешать его белое кружевное белье, казавшееся раньше вполне удобным. Когда Лестрейд отстранился, разрывая поцелуй, Холмс не чувствовал себя уже и вполовину таким разозленным.
— Вообще-то, сначала я собирался поговорить, — руки Грега отпустили его запястья и начали быстро и уверенно задирать узкую юбку, демонстрируя намерения, исключающие возможность внятно вести беседу. – Но эти ваши чулки сводят меня с ума.
— Меня тоже, они сползают, — признался Майкрофт, когда теплые ладони погладили его ногу, обтянутую тонкой тканью. Ощущения были на порядок приятнее, чем он представлял себе утром. Колени предательски подгибались, и было даже хорошо, что его держат. Когда Лестрейд забрался пальцами под чулок, медленно проводя по красному следу, оставленному силиконовой резинкой, Майкрофт сдавленно охнул и попытался завалиться на бок.
— Т-с-с, тихо, — сказал Грег, разворачивая его и опрокидывая животом на стоящий рядом кухонный стол. Говорить действительно не хотелось. Длинные волосы парика норовили прилипнуть к губам и при первой же возможности забиться в рот.
— Зачем было издеваться надо мной, продемонстрировав вполне очевидные намерения, а затем прятаться у себя в кабинете? – продолжил между тем Лестрейд, наклоняясь к самому уху Майкрофта, отчего площадь соприкосновения из тел на порядок увеличилась.
— Я передумал, — сдавленным голосом соврал Холмс.
— Неправда, — ответил Грег, опустив руку на его возбужденный член и погладив раскрытой ладонью.
Майкрофт закусил губу – легкие поглаживания сквозь белье вызывали настолько острые ощущения, что хотелось застонать в голос. Он, казалось, чувствовал каждую мелкую деталь изящного кружева, которое уже стало слегка влажным.
А Лестрейд не унимался — мял ягодицы, засовывал большие пальцы под кружево, пытался добраться до ануса, давил, гладил.
— Только не рвите трусы… — Прошептал Майкрофт так тихо, что казалось, его не услышала бы даже кошка.
Но инспектор услышал:
— Я бы больше беспокоился о заднице, — ехидно прошептал Холмсу на ухо, вошедший во вкус инспектор.
— Самое последнее дело - возвращаться домой в рваных трусах, — выдохнул Майрофт.
— Ну у вас и комплексы, — всё же аккуратно стягивая белье, заметил Лестрейд.
— Масло для смазки возьмите в холодильнике, там наверняка есть, — слегка задушено предложил Холмс.
— А вы действительно умный, — восхитился Лестрейд, и, не убирая одной руки с талии Холмса, чтобы не сбежала красавица ненароком, потянулся к холодильнику. В его пустом белом чреве как раз притулилась одинокая бутылочка оливкового масла.
Лестрейд открутил пробку зубами и, плеснув себе на руку прилично, вонзил палец между ягодиц Холмса. Тот только дернулся и выдохнул:
— Ещё!.. Дьявол вас забери! И будьте нежнее.
Лестрейд прокрутил палец внутри тела, и чуть не согнулся пополам от прошившего его возбуждения:
— Сука, какая же ты сладкая сука, Холмс! — Лестрейд добавил второй палец и снова толкнулся внутрь.
Прозвучавший в ответ стон, снёс ему крышу окончательно.
— Грегори, возьмите у меня в кармане презерватив, — проныл Холмс.
Инспектор чистой рукой залез в карман и вытащил блестящий квадратик. Кое-как напялил на себя резинку, мазнул по ней для большего комфорта Холмса ещё порцией масла и нацелился на вход “прекрасной Мэри”. От вида того, как подрагивает тело Холмса, пока он толкается в него — глубже и глубже, Лестрейд чуть не кончил сразу. Холмс был как породистая кобылка — тонкий и жилистый. Вблизи он вдруг оказался таким хрупким, но очень горячим. Грег жаждал довести эту дорогую штучку до обморока. Затрахать до полусмерти. Пусть запомнит навсегда, каким может быть настоящий мужчина, а не какой-нибудь красавчик из секретариата. Когда его член полностью вошёл в пленённое тело, Лестрейду захотелось поцеловать Холмса, на крайний случай — укусить. Он склонился, но мог достать только до его плеча.
Он поцеловал его и шепнул:
— Сейчас ты кончишь подо мною, принцесса.
И не дожидаясь ответа, подался назад, а потом снова сильно, но бережно вошёл. Ему хотелось растянуть удовольствие, а Холмс с порванной задницей вряд ли бы это позволил. Он двигался, на ходу пытаясь раздвинуть ягодицы как можно сильнее, чтобы войти как можно глубже. Холмс затих на время, просто стараясь расслабиться и выровнять дыхание. Лестрейд ускорился, а Холмс стал подмахивать, подаваться бедрами навстречу толстому члену, выгибая спину, и выдыхая с тихими стонами. Лестрейд, теряя самообладание, принялся насаживать на себя тело обольстительного засранца, как вдруг Холмс вскрикнул и как-то весь обмяк. Едва Лестрейд понял, что это было, как кончил сам глубоко внутри тела.
***
— Что ж, — произнес Майкрофт, восстановив дыхание и стараясь, чтобы его голос звучал как можно строже, — теперь вы чувствуете себя отмщенным? - он постарался, как можно более грациозно, сползти со стола и, одернув юбку, уселся на ближайший стул.
— Вполне, — ответил Лестрейд, садясь напротив, — хотя вообще-то я собирался сначала пригласить вас на кофе.
— Думаю, теперь в этом нет необходимости, — констатировал Майкрофт.
— Жаль, — Грег выглядел расстроенным.
— Потому что теперь мы оба знаем, что вас, как и меня, интересует не только кофе. Мы взрослые люди, Грегори. К чему теперь эти африканские брачные хороводы?
— Согласен, — Лестрейд улыбнулся. – Только давайте в следующий раз обойдемся без подобного маскарада?
— Мне показалось, что вам понравилось.
— Мне нравитесь вы. – еще ярче улыбаясь ответил инспектор.
— О, — только и произнес Майкрофт, позволяя себе полуулыбку. Грег выглядел действительно забавно: растрепанный парик, размазавшаяся помада и накрашенные глаза в обрамлении накладных ресниц. Сам Холмс, видимо, имел не более пристойный вид, потому что Лестрейд, внимательно его разглядывающий, вдруг громко захохотал, а потом спрятал лицо в ладонях, пытаясь сдержать смех. Майкрофту неожиданно захотелось снять одну из ужасно неудобных туфель и хорошенько приложить его по голове. От членовредительства инспектора спас вовремя пиликнувший мобильный. Холмс полез в карман уже окончательно измятого жакета и вытащил телефон. Это было сообщение от Шерлока.
«Я знаю, где настоящее яблоко. И его согласны продать. Надеюсь, я тебя ни от чего не отвлек, братец?»
— Я убью тебя позже, дорогой брат, — пробормотал Майкрофт, не удосуживаясь написать ответ. Он терпеть не мог набирать сообщения, к тому же сейчас были дела поважнее: уничтожить следы их бурной деятельности и понять, есть ли в доме система видеонаблюдения.
— Кстати, — успокоившийся Лестрейд отвлек его от раздумий. - У меня для вас кое-что есть.
— Что же? — Майкрофту на самом деле было интересно.
— Вот, — Грег забрался рукой под высокий воротник тонкого мягкого свитера, в который был одет, и снял с шеи подвеску в виде небольшого красного яблока на тонкой цепочке.
— Подделка, — констатировал Майкрофт, принимая сувенир из рук Лестрейда и разглядывая подвеску на свет. — Гранатовое.
— Надеюсь, вы не слишком расстроены, - пожал плечами Лестрейд, - не знаю, зачем вам оно понадобилось, но, судя по всему, вы стараетесь не меньше, чем для самой королевы.
Майкрофт фыркнул.
Он совсем не чувствовал себя расстроенным.
***
— Ты так и не объяснил, Шерлок, зачем все это затеял, — Джон отставил чашку. — И как тебе удалось всё это вместе свести — этот дом, эту писательницу, Майкрофта, Лестрейда.
— С домом и писательницей всё просто, она моя старая знакомая. Одно из моих первых дел. Страшно вспомнить. Оливии пришлось даже покинуть родину, чтобы забыть ту историю. Майкрофт ничего не знал о тех событиях. Всё происходило в Германии.
— Хорошо, а Лестрейд?
— А ты до сих пор не понял?
— Нет, — Джон покачал головой. – Кроме того, что ты решил странным и весьма извращенным способом досадить брату и зачем-то помочь Грегу. Или досадить обоим. Кстати, я вообще удивлен, почему Лестрейд на это пошел.
— Вот оно, бинго! – Шерлок остановился и, засунув руки в карманы, бросил в сторону Джона победный взгляд. – Ты на верном пути, продолжай размышлять дальше.
— Вероятно, это какой-то слишком личный вопрос.
— Джон, ты сегодня проявляешь чудеса сообразительности!
— Насколько личный вопрос может настолько сильно беспокоить инспектора и Майкрофта, чтобы они оба повелись на твои манипуляции? – Ватсон все еще изображал полнейшее непонимание.
— Очень, — коротко ответил Шерлок, уставившись в окно. – Я бы сказал, интимного характера.
— Шерлок, нет, — Джон прикрыл лицо ладонью. – Не может быть.
— Может. За последние полгода манера их взаимодействия кардинально изменилась: мой брат перестал видеться с инспектором по делу, за исключением случайных встреч на месте преступления или у нас дома. Лестрейд же, наоборот, стал больше интересоваться Майкрофтом, как бы невзначай. И совершенно выходить из себя из-за тех вещей, которые его не должны напрягать. Ты повелся на эту чушь про дело? Да они там всем отделом, наверное, празднуют, когда одним поводом напрягать свои крошечные мозги становится меньше. О, их взаимная симпатия и напряжение из-за невыясненных вопросов были очевидны, особенно если бы ты внимательнее пригляделся, когда…
— Подожди, — прервал его Ватсон, — а тебе-то это зачем? Ты никогда не обращал внимания на личную жизнь окружающих, если это не связанно с раскрытием преступления.
Шерлок сел на диван и, откинувшись на его спинку, пристально посмотрел на Джона:
— Майкрофт считает, что небезразличие – это не преимущество. Но в этом определенно есть больше позитивных сторон, чем негативных.
— Так ты делал это… ради брата? – Джон широко улыбнулся.
— Отчасти, — фыркнул Шерлок, набирая смс, — довольный Майкрофт будет меньше меня доставать. И нужно, чтобы кто—то прикрывал меня перед мамулей.
Ватсон просто рассмеялся в ответ. Забота в стиле братьев Холмс выглядела как нескончаемая череда интеллектуальных игр, экспериментов и многоходовок.
Это было по-своему трогательно.
***
Иногда чей-то внимательный глаз замечал, как Майкрофт Холмс в разгар трудной беседы или сложной ситуации поглаживает себя по груди, словно пытаясь разогнать боль от ноющего сердца. Но этот внимательный наблюдатель ошибся бы, списав все на проблемы со здоровьем. Майкрофт Холмс под строгими рубашками носил тонкую золотую цепочку, на которой висело гранатовое яблоко, напоминавшее ему теперь о том, что ошибаться можно и нужно, а проверенные и ровные дороги иногда ведут в пустоту и одиночество.
@темы: творческий отстой и прочие неприятности, я болен и не лечусь, Шерлок ВВС, фанфики, Майстрад, соавторство