Внезапно

Хотела написать про Комик Кон, но наверное доберусь до этого дела завтра.
А пока ура, мы в дамках на Евровижн! Было внезапно. Мне казалось, Австралия уже заслуженно примеряла корону победителя, а оно вот как.

Что ж, спасибо, Джа, ты классная!

@темы: музыка

---

Фандом Британских Актеров

Вэлкам, у нас красиво)) Очень-очень.



И бонусом гороскопчик)

Забрать свой знак зодиака у Команды британских актеров

@темы: я болен и не лечусь, да будет битва!

---

Комик Кон Киев

Ребятушки-девчатушки, билеты на Киев Комик Кон куплены, планируем там два дня тусить вместе с  Noel*.
Кто был бы рад нас поймать? Мы будем рады всех))
Махните лапкой в комменты, да?

@темы: я болен и не лечусь, бухло победит зло, уютненький дневничог, реал, разное-заразное

---

Точняк

Уже не помню, что я искала в википедии, но вот попала на биографию Моррисси. Он, кроме всего прочего, еще и с юмором чувак)) А вообще надо пойти переслушать.

«К сожалению, я не гомосексуал. В техническом смысле я — человекосексуал. Меня привлекают люди. Но, конечно… немногие» (c) Morrissey

---

Carl and Ellie

Что-то у меня сентиментальное настроение. Вдруг захотелось пересмотреть пиксаровскую историю про Карла и Элли из мульта "Вверх". На протяжение четырех минут я не переставая плачу и улыбаюсь, вот всегда так. Невероятно трогательно.

---

Книжечки!

04.05.2016 в 20:20

Пишет  Flash:

Розыгрыш романа по "Доктору Кто"
Wooo... Wooo... Wooo... Вы тоже слышите странные звуки? Да, все верно: это слегка заплутавшая ТАРДИС наконец привезла авторские экземпляры "Силуэта" Джастина Ричардса в моем переводе. И теперь они готовы отправиться к новым хозяевам!

Чтобы получить одну из книг, нужно:
1) сделать репост этой записи, ничего не вырезая и не убирая под кат (запись должна быть видна  Flash);
2) оставить в комментариях ссылку на свой репост;
3) получить порядковый номер.

Через две недели, 18 мая, великий рандом выберет двух победителей, которые получат по книге с автографом переводчика (автограф – по желанию =). Пересылка в любую точку мира – за мой счет; пустые и "конфетные" аккаунты не участвуют.

А теперь немного о призе...

"Марлоу Хепворт найден мертвым в своем кабинете. Раскрыть это дело под силу только великому детективу – мадам Вастре.
Тело боксера Рика Беллами обнаружено на улице – из него будто бы высосали жизнь, оставив жалкие остатки. Сонтаранец Стракс готов перейти к действиям.
А Дженни Флинт ищет ответы на занимательной Ярмарке диковин...
Как связаны эти три события? Доктор и Клара готовы распутать тайны и найти правду, но в мире, где никому нельзя доверять, эти поиски могут повлечь за собой непредвиденные последствия!"

Джастин Ричардс
Силуэт

Пролог

Последний день своей жизни Марлоу Хепворт провел на Зимней ярмарке. Январский воздух потрескивал от мороза, усы покрылись хрупкой корочкой инея. Под ботинками размеренно хрустел снег. Внезапно мимо уха Хепворта просвистел снежок, но мужчина лишь рассмеялся и одобрительно помахал юному оборванцу, который метил в приятеля.
Затем он задержался на Набережной, глядя, как конькобежцы выписывают замысловатые фигуры напротив Вестминстерского дворца. Каждый выдох превращался в призрачное облачко, которое не сразу таяло в холодном воздухе. Рассеянно вслушиваясь в смех и веселые голоса, Хепворт размышлял о достоинствах юности. Как приятно отрешиться от забот — хотя бы на время! В конце концов, никто не умрет, если он на день оставит свои исследования и вернется к работе завтра утром.
Продолжив путь вдоль реки, Хепворт набрел на Зимнюю ярмарку, которая заняла всю Набережную и добрую половину обледеневшей Темзы. Вокруг замелькали палатки и прилавки, игры и карусели. Поддавшись всеобщему азарту, Хепворт швырнул несколько деревянных шариков в кокос на палке — но тот, видимо, был приклеен. Впрочем, мужчину это ничуть не расстроило. Затем он полюбовался клоуном, который, погрузив ходули глубоко в снег, жонглировал кеглями и горящими факелами, — и даже отведал печеных каштанов, которые приятно обжигали язык и небо.
Длинный ряд прилавков — от кексов до резных фигурок животных, от ломких ирисок до кружевных платков — закончился знаком, указывающим на Ярмарку диковин. Та раскинулась на льду чуть поодаль от основного веселья и на первый взгляд напоминала смесь цирка, базара и выставки. Хепворт уплатил пенни за вход и шагнул в импровизированные ворота, с любопытством крутя головой по сторонам.
Первым ему попался силач, чье обнаженное до пояса туловище было испещрено татуировками. Он со смехом жонглировал гирями, будто они были сделаны из картона. За спиной у него сидела цыганка, которая с загадочным видом водила руками над хрустальным шаром. Еще дальше располагались шатры, обещавшие зевакам встречу с «Удивительной бородатой женщиной», «Настоящим мальчиком-оборотнем» и «Диковинными зверями, которых вы в жизни не видели и не увидите». Хепворт отсыпал парню у входа еще пригоршню монет, надеясь от души посмеяться.
Однако больше всего его заинтриговал кукольный театр теней. Хепворт пристрастился к нему еще в молодости, во время путешествий по Индии и Дальнему Востоку, и теперь секунду помедлил, прежде чем откинуть полог огромного шатра. Что, если ярмарочное представление окажется лишь жалкой подделкой, оскорбляющей сам дух этого великого древнего искусства? Наконец Хепворт все же переступил порог и занял место между сопливой девчонкой и каким-то мужчиной, который не только источал сильное пивное амбре, но и уже начал похрапывать. Однако картина, открывшаяся его взгляду через пару мгновений, сразу заставила его позабыть обо всех неудобствах…

Судя по тому, как долго и яростно трезвонили в дверь, Карлайлу предстояла встреча как минимум с кредитором или констеблем. Каково же было его удивление, когда на пороге он обнаружил собственного хозяина! Впрочем, слуга еще никогда не видел его в таких расстроенных чувствах. Мистер Хепворт стоял, привалившись к косяку — запыхавшийся, взволнованный, странно похожий на игру теней в бледно-молочном сиянии луны и свежевыпавшего снега.
— Спасибо, — пробормотал он, чуть ли не отталкивая Карлайла и вваливаясь в прихожую.
— Вы хорошо себя чувствуете, сэр? — неуверенно спросил слуга.
— Хорошо? О да. Но я видел такое… — и Хепворт, оборвав фразу на полуслове, покачал головой. — Тебе бы это не понравилось.
Слуга не нашелся с ответом. Хепворт занес ногу над лестницей, ведущей на второй этаж, да так и замер.
— Что же делать? Что же мне делать?
— Принесли новые письма, сэр, — заметил Карлайл, надеясь этим известием вырвать хозяина из пугающей задумчивости.
— Письма, — эхом откликнулся Хепворт. — Да, точно. Я напишу ей письмо и в подробностях расскажу, что видел.
— Сэр?
— Перо и чернила, — горячо закивал Хепворт. — Я опишу все, чему стал свидетелем, а ты отнесешь письмо. Сейчас же.
— Как скажете, сэр. Могу я поинтересоваться, кто адресат?
Но Хепворт уже взбежал в кабинет. Карлайл поспешил следом.
Стены огромной комнаты были от пола до потолка уставлены книжными полками, которые расступались лишь ради окна и нескольких газовых ламп. Посередине кабинета стоял огромный глобус. Слева располагался письменный стол, справа — маленький столик с графином и стаканами.
Влетев в комнату, Хепворт схватил с подноса лист писчей бумаги, положил его на промокашку и вытащил из нижнего ящика перо и пузырек чернил.
— Сэр, — решился напомнить о себе Карлайл. — Кому я должен отнести письмо?
Хепворт поднял на слугу затравленный взгляд — под глазами темные круги, щеки запали, перо в пальцах трясется.
— Великому детективу, кому же еще? Мадам Вастре.
Карлайл нахмурился. Ему уже доводилось бывать на Патерностер-роу. Хепворт водил знакомство с мадам Вастрой, а та порой прибегала к его научной эрудиции. Что до Карлайла, он считал леди под вуалью весьма холодной и подозрительной особой.
— Мне надо собраться с мыслями, — резко сказал Хепворт. — Оставь меня. Я позвоню, когда закончу.
Произнося последние слова, он почти выталкивал слугу в коридор. Едва тот переступил порог, Хепворт захлопнул дверь. Щелкнул, поворачиваясь в замке, ключ. Карлайл в растерянности замер — и только тогда сообразил, что его хозяин охвачен смертельным ужасом.

Оставшись в одиночестве, Хепворт запер ставни, опустил шторы и прибавил мощность ламп, пытаясь при помощи их теплого сияния совладать с разыгравшимися нервами.
Подойдя к столу, мужчина пару секунд помедлил, но так и не сел. Вместо этого он скинул пальто и бросил его поверх глобуса. Хлопья снега уже растаяли, но возле кармана по-прежнему виднелось одно белое пятнышко. Заметив его, Хепворт сунул руку внутрь и вытащил мокрый и порядком расплывшийся билет на Ярмарку диковин. Следом из кармана выскользнули еще три бумажки. Хепворт наклонился, чтобы поднять их с лакированного пола.
Это оказались три белоснежные фигурки в виде птиц. Учитывая скромные размеры, они были сделаны поразительно искусно: каждая не превосходила в длину пяти сантиметров. Хепворт положил их рядом с богато украшенным канцелярским ножом и наконец сел за стол, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
Однако не успел он сцедить их на бумагу, как по комнате пробежал легкий ветерок, вдохнувший в бумажные крылья иллюзию жизни. Хепворт оглянулся на окно. Разумеется, оно было плотно закрыто и занавешено.
Он невольно вздрогнул.

Карлайл в нерешительности поджидал за дверью. Он не знал, сколько времени займет у хозяина письмо, но на всякий случай решил не уходить далеко. Мистеру Хепворту в любой момент могут потребоваться его услуги.
Вопль, разнесшийся по коридору через пару минут, был приглушен тяжелыми дверями кабинета и, казалось, длился вечно — пока не оборвался всхлипом боли.
— Сэр? — всполошился Карлайл. — Мистер Хепворт?
Дверь была по-прежнему заперта. Карлайл с размаху бросился на нее плечом, и с третьей попытки, подогретой страхом за хозяина, замок наконец поддался. Щепки разлетелись в стороны, и слуга под треск ломающегося дерева ввалился в кабинет.
Хепворт сидел в кресле, растянувшись грудью на столешнице и неестественно изогнув шею. Пальцы одной руки были скрючены, будто он царапал стол. Широко распахнутые глаза, в которых навеки застыл ужас, безжизненно смотрели на замершего в дверях Карлайла.
Тот на подгибающихся ногах подошел к столу. Хепворт успел вывести на листе всего два слова: «Мадам Вастра». Бумага была забрызгана красным.
Карлайл в смятении оглянулся, но, кроме него и хозяина, в комнате никого не было. Окна были заперты изнутри. В комнате царил привычный порядок — если не считать двери, которую он выломал минутой ранее.
Кровь продолжала сочиться с канцелярского ножа, по рукоять вошедшего между лопаток мистера Хепворта, стекала на недописанное письмо и окрашивала багровым уже не нужную промокашку.

Глава 1

В пабе было не протолкнуться. Люди стояли так тесно, что чуть не наступали друг другу на пятки — и только в дальнем конце стойки, где сидели две коренастые фигуры, царила загадочная пустота. Похоже, у завсегдатаев был негласный уговор обходить их стороной.
Все в Рике Беллами излучало злость. Обветренное лицо застыло в оскале, руки — если, конечно, они не держали кружку пива, — были сжаты в кулаки, а поза словно говорила: «Ну давай, только попробуй сунуться!» Хриплый голос довершал картину.
— Пенни! — мужчина выплюнул это слово, словно выбитый зуб. — Я-то думал поразвлечься как следует, а это оказалось обычное дерьмо для тупоголовых зевак. Те же самые уроды и представления! Ладно, на кое-что взглянуть и правда стоило, но пенни? Ярмарка диковин, ха! Скорее уж Ярмарка обдиралова.
— Твоя ярость делает тебе честь, — похвалил Рика спутник. — Надеюсь, ты разнес это никчемное место и потребовал компенсации?
Беллами осушил кружку и с грохотом опустил ее на стол.
— Гм, на самом деле, нет, — признал он. — Но я им высказал все, что думаю! Да-да! Не стал молчать! Так что они сполна хлебнули моего гнева. Правда, потом я решил пощадить этих недоумков и пошел сюда промочить горло. Еще по одной, мистер Стракс?
— Пожалуй, — согласился Стракс, опустошая кружку. В отличие от собеседника, он не вернул ее на стойку, а сжал между лопатоподобными ладонями, пока она не брызнула фонтаном стеклянных осколков. — Мальчик! Еще две пинты!
Разносчица вздохнула, оставила клиента, которого обслуживала, и пошла за пивом.
— А вы сегодня не работаете, мистер Стракс? — поинтересовался Беллами, пока они ждали напитки.
— Госпожу вызвали по делу, но я уклонился от участия. Простейший стратегический анализ показал, что ты уже здесь.
— Я высоко ценю ваше общество, — искренне ответил Беллами, хотя эти слова и не очень согласовались с его оскалом.
— А я нахожу твою ярость весьма освежающей. Большинство людей стесняются ее демонстрировать. Мы могли бы сразиться позже, — с надеждой добавил Стракс.
— Только не сегодня. Я уже здорово поднабрался. А завтра днем у меня бой на кулаках с Черными монахами. Приходите взглянуть, если хотите.
— А, спорт! — кивнул Стракс. Из-за отсутствия шеи это несложное движение затронуло всю верхнюю половину его туловища. — Это должно быть интересно. И сколько монахов ты уже убил?
Когда Стракс с Беллами завершили беседу, паб порядком опустел. Стракс не кривил душой, говоря, что откровенная злоба приятеля составляет его приятное отличие от большинства человечества. Гнев искажал грубо вылепленное лицо, читался в каждом жесте и буквально пропитывал мимику и слова. Стракс никогда не говорил Беллами, что сам не принадлежит к человеческой расе, а является клонированным солдатом далекой Сонтаранской империи и сейчас состоит на службе у доисторической женщины-ящерицы. Но даже если бы он в этом признался, Беллами наверняка бы кивнул, отхлебнул из кружки и принялся жаловаться на погоду. Или безмозглое правительство. Или отсутствие нормальной работы. Или стоимость пива. Обоим было незнакомо понятие дружбы, но если бы их попросили перечислить своих друзей, каждый вошел бы в первую пятерку другого.
Впрочем, в случае с Беллами этот список Страксом и исчерпывался бы.
— Тогда завтра у Черных монахов, — сказал Рик, когда они прощались у таверны.
— Такая возможность существует, — согласился Стракс и приятельски хлопнул мужчину по спине, отчего тот споткнулся. Беллами был на добрую голову выше Стракса, почти не уступал ему в ширине и был одним из немногих людей, кто мог выдержать драку с сонтаранцем дольше нескольких секунд. — Однажды я сражался с Безголовыми монахами. Думаю, Черные не составят проблемы. Нам стоит встретиться заранее и обсудить стратегию.
— Дело говорите, — кивнул Беллами. — Ну, до завтра.
Он предпринял неловкую попытку тоже хлопнуть Стракса по спине, но тот едва ли заметил толчок, который сбил бы с ног любого другого человека.
Стракс молча глядел вслед удаляющемуся приятелю, пока тот не превратился в смутную тень в мерцании газовых фонарей. Затем он развернулся и зашагал обратно на Патерностер-роу.
Снова пошел снег. Несколько хлопьев, скользя к земле, задержались на его темном пальто — но Стракс не чувствовал холода. Мысли сонтаранца уже были заняты делами, которые потребуют его внимания по возвращении. Нужно привести в готовность системы наблюдения. Деионизировать и перезарядить бластерное ружье. Проверить замки на дверях и окнах на случай внезапного неприятельского вторжения. Ну, и умыться, если останется время.

Холодный ночной воздух немного освежил голову Беллами. Снег пошел гуще, постепенно заметая землю и оседая на широких плечах мужчины. Улицы были тихи и пустынны — необычная картина для бурлящего жизнью Лондона. Мимо прогромыхал запоздалый кэб. Лошадиные копыта и обитые железом колеса гулко лязгали по булыжникам мостовой. Женщина с вызывающе раскрашенным лицом, полускрытая тенью переулка, одарила Беллами редкозубой улыбкой, но он даже не замедлил шага.
Шагая вдоль огромного завода, Беллами заметил сбоку еще один переулок. Свет газовой лампы четко очерчивал на стене человеческую тень. Внезапно она подняла руку и поманила его за собой. Беллами только фыркнул.
Хотя постойте-ка…
Мужчина в недоумении обернулся. Он отчетливо видел стену и тень в круге желтого света. Но чья это была тень? Улица оставалась совершенна пуста.
Тень поманила его снова — на этот раз настойчивей, — а затем, будто уверенная, что Беллами за ней последует, развернулась и направилась вглубь переулка. При этом он так и не увидел ее владельца и не услышал никаких шагов. Беллами покрутил головой, но вокруг не было ни души. Лицо мужчины сложилось в еще более злобную гримасу — если такое вообще было возможно, — но в конце концов он поддался любопытству.
В переулке было сумрачно, но Беллами без труда различал тень, которая скользила по стене немного впереди него. Внезапно она замерла, обернулась и снова поманила его рукой. Беллами скрипнул зубами. Ох, только попадись ему этот шутник! Одной задушевной беседой тут не обойдется.
Мужчина размашисто шагал следом. В какой-то момент ему показалось, что он вот-вот поймает тень, как вдруг переулок резко свернул, выведя его к дверям огромного здания — то ли завода, то ли склада. Здесь было светлее: там, где переулок снова сворачивал к главной улице, стоял фонарь, излучавший бледно-желтое сияние. Попав в круг света, снег превращался в рой золотых ос, а затем покорно опускался на уже порядком заметенную землю. Вокруг не было ни намека на тень — или ее хозяина.
Беллами зарычал от ярости и уже собрался повернуть обратно, как вдруг дверь склада открылась, и на пороге возникла мужская фигура. Беллами вздохнул от изумления. Тень совершенно точно принадлежала не ему. Этот мужчина был намного более худым, почти тощим. Беллами разглядел глубоко посаженные глаза, впалые щеки и узкий клинышек носа. На незнакомце был длинный сюртук причудливого покроя и черный цилиндр, к которому сзади цеплялось что-то вроде темной ленты. Нет, хозяином тени был определенно не он — хотя мужчина и выглядел так, будто целиком соткался из сумрака ночи. Даже его перчатки были так пронзительно-черны, что, казалось, поглощали свет фонаря. Секунду помедлив, он поднял руку в приветствии.
— Вы бы поостереглись так людей пугать-то, — проворчал Беллами. — Ну да ладно. Вы тут не видели парня маленько потолще вашего?
— Только вас, — у мужчины оказался неожиданно глубокий звучный голос. При этом выражение его лица ни капли не изменилось.
— Выглядите так, будто на кладбище собрались, — заметил Беллами.
На лице незнакомца не дрогнул ни один мускул.
— А еще говорят, что у деревенщин нет чувства юмора.
Беллами почувствовал, как вскипает в груди ярость.
— Что? Это ты обо мне?! — и он сделал шаг вперед, занося кулак.
Несколько секунд спустя высокий незнакомец медленно направился вниз по переулку. В какой-то момент он замер и сжался, будто собираясь чихнуть. При этом его бесстрастное лицо исказилось гримасой ярости — но уже через мгновение снова стянулось в восковую маску.
Беллами, скорчившись, остался лежать на земле у него за спиной. Теперь одежда казалась слишком просторной для его иссохшего тела — вернее, той пустой оболочки, которая от него осталась. Костлявая рука была вытянута, а бесплотные пальцы скрючены, будто силились задержать последние мгновения угасающей жизни.

Глава 2

— Король Артур.
— Нет.
Клара нахмурилась.
— Что значит «нет»?
Доктор даже не оторвал взгляда от консоли ТАРДИС — просто выставил ладонь, как полицейский при виде дорожного нарушителя.
— Никакого короля Артура.
— Но ты же сказал, что я могу выбрать!
Доктор по-прежнему избегал смотреть в сторону спутницы.
— Это не обсуждается.
— Ты сказал, что выбираю я! Кого угодно, где угодно, когда угодно. И я выбрала короля Артура!
— Нет.
— Да мы только одним глазком посмотрим.
— Все еще нет.
Доктор наконец поднял взгляд. Сейчас его глаза были скрыты тенью, поэтому Клара не могла сказать, шутит он или смертельно серьезен. Этому лицу Доктора в принципе была свойственна смертельная серьезность, поэтому единственной подсказкой оставались глаза. Конечно, если их можно было рассмотреть.
— И почему?
— Не лучшее время, вот и все.
— У тебя уже были другие планы?
— Эпоха короля Артура — не лучшее время. Зловонно, грязно, опасно. Тебе не понравится. К тому же… — и Доктор, подперев подбородок ладонью, снова уставился на экран.
— К тому же? — Клара остановилась у него за спиной, тоже разглядывая переплетения светящихся линий, синусоид и загогулин. — К тому же что?
Доктор вздохнул и, выпрямившись, махнул на экран.
— Ты только посмотри на это. Нет-нет, посмотри внимательно. Что ты видишь?
— Гм. Он сломался?
Доктор выразительно приподнял бровь.
— Ладно, он не сломался. Тогда что это?
— Всплеск энергии.
— Что-то с ТАРДИС?
— Не с ТАРДИС, нет. Всплеск энергии в конце XIX века, прямо в центре Лондона. Кто-то использовал источник постъядерной энергии, и это очень нехорошо. Неправильно. К тому же он был экранирован, — и Доктор, заложив руки за спину и опустив голову, принялся расхаживать вокруг консоли, что свидетельствовало о напряженном мыслительном процессе. — Значит, это не природное явление и не энергетическая аномалия.
— Поздневикторианский Лондон?
— Да, я же сказал.
— Может, это мадам Вастра? Вдруг Стракс испытывает какое-то новое оружие?
— Возможно. Но нет, — Доктор покачал головой. — Нет, нет, нет. Они не настолько беспечны. Это кто-то другой, кто не хочет быть замеченным, но при этом понятия не имеет об анахронических последствиях.
— Значит, мы забываем про короля Артура и едем разбираться со всплеском постъядерной энергии. Ты это предлагаешь?
Доктор уже вбивал координаты.
— Это было не предложение, — и он бросил на Клару быстрый взгляд. — Тебе не кажется, что нам стоит переодеться во что-нибудь более соответствующее эпохе?
— Ты и так выглядишь по-викториански.
— Я сказал «мы», стараясь быть тактичным. Вообще-то, я имел в виду не себя.
— О, — Клара опустила взгляд на свою ярко-голубую блузку и мини-юбку. — Ладно. Пойду поищу в гардеробе что-нибудь, что не вызовет у викторианцев инфаркта.
Доктор еще раз проверил координаты и дернул главный рычаг.
— Только оденься практично. Там будет зловонно, грязно и опасно, — его губы наконец изогнулись в улыбке. — Тебе понравится.

Мороз опушил ветви деревьев хрупкими ледяными цветами. Вчерашний снег уже успел подернуться блестящей коркой, а на ставнях и подоконниках проросли маленькие прозрачные сосульки. Однако все это великолепие меркло в сравнении Темзой, туго спеленутой темным ледяным покровом.
— Воздух словно кусается, — заметил Доктор.
Клара выдохнула белесое облачко пара.
— Блестящее наблюдение. Тебе стоит записать его в дневник. Хотя нет, не надо записывать его в дневник, — поспешно добавила она, вспомнив, что Доктор порой воспринимает все чересчур буквально.
ТАРДИС материализовалась на узкой пустынной улице неподалеку от реки. Судя по отсутствию следов на снегу, сюда вообще нечасто заглядывали.
— А у тебя есть какой-нибудь прибор, чтобы отследить этот источник энергии? — спросила Клара, пока они шли к реке.
— Всплеск энергии. Не источник. Всплеск энергии, вызванный источником.
— И большая разница?
— Большая. Поскольку это всплеск, он был единичным. Теперь он закончился, и отслеживать нечего.
— Пока он не повторится?
— Именно. В этом случае… — Доктор вытащил из кармана звуковую отвертку и принялся ее перенастраивать. — Будем действовать по обстоятельствам. Но ждать и сидеть тоже нельзя, потому что всплеск может и не повториться.
— И как же мы собираемся искать этот загадочный источник энергии?
— Проведем расследование. ТАРДИС приземлилась так близко, как сумела, но все равно возможна погрешность в пару километров.
— О, всего-то?
— Меньше, чем несколько веков и пара миллионов световых лет. К тому же отследить инопланетянина в Лондоне легче легкого. Они всегда ведут себя вызывающе, смотрят на остальных сверху вниз и вечно всем недовольны.
Клара смерила Доктора задумчивым взглядом.
— Да, пожалуй.
Монументальные брови Доктора сошлись к переносице.
— На что это ты намекаешь?
— Ни на что, — быстро ответила Клара. — Итак, каков план? Наведаемся на Патерностер-роу и попросим помощи у наших местных друзей?
Доктор покачал головой.
— Совершенно незачем их беспокоить. Вот увидишь, это будет не расследование, а увеселительная прогулка.

Было позднее утро. Стоило Кларе и Доктору свернуть на Набережную, как их подхватил и понес с собой поток зевак, спешащих на Зимнюю ярмарку. Пойманные в тесное кольцо толпы, они решили не сопротивляться.
— Значит, этот всплеск энергии не такой уж и срочный? — поинтересовалась Клара полчаса спустя, усердно пережевывая печеный каштан.
Доктор в это время придирчиво изучал жареную картофелину, раздумывая, с какого боку к ней подступиться.
— Мы собираем сведения, — наконец ответил он и от души укусил картофелину. В следующую секунду он принялся перепрыгивать с ноги на ногу, широко разинув рот и судорожно дыша.
— Горячо? — сочувственно спросила Клара.
Доктор яростно закивал, при этом умудрившись метнуть неодобрительный взгляд в мальчишку, который открыто потешался над представлением.
— Думаю, тебе просто стыдно, что ты лишил меня радости общения с королем Артуром.
— Не совсем, — Доктор ожесточенно подул на оставшуюся часть картофелины. — В прошлую встречу у нас возникли некоторые разногласия из-за меча.
— Серьезно?
— В то время он был весьма молод. Наше знакомство началось с того, что он бросился на меня, требуя отдать меч. Я, конечно, отдал.
— И вы из-за этого поссорились?
Доктор рискнул снова укусить картошку.
— Видишь ли, — неразборчиво ответил он с набитым ртом, — у Артура был пунктик, что он должен вытащить меч из камня непременно сам. Как по мне — много шума из ничего. Можешь считать, что я один день проправил Британией и торжественно отрекся в его пользу. Никто не пострадал. Боже, ты так и собираешься торчать тут весь день, болтая?!
— Прости.
— А там что такое? — и Доктор, не дожидаясь ответа, забросил в рот остатки картофелины и нырнул в людскую толчею.
Посреди ярмарки возвышалась огромная карусель. Клара замерла, зачарованная мерным движением разрисованных лошадей. Вместе с музыкой вся картина производила гипнотическое впечатление. Некоторое время Доктор стоял рядом с ней, потом затерялся в толпе — и снова вынырнул напротив палатки с тряпичными куклами и сумочками.
— Нравится наша карусель? — с гордостью спросила лоточница.
— Еще бы, — горячо заверила ее Клара, стараясь своим ответом заглушить куда более нелестное бухтенье Доктора. — А гадалка тут есть?
— А то. Только не здесь, а на Ярмарке диковин.
— А где это?
Женщина махнула ей за спину.
— Идите прямо и увидите. Там чего только нет. Правда, готовьтесь выложить по пенни за вход.
Клара обернулась к Доктору.
— Хочешь взглянуть?
— Пожалуй. Звучит…
— Интригующе?
Доктор улыбнулся.
— Перспективно.
Добравшись до Ярмарки диковин, Доктор обменял пару блестящих пенни на два картонных билетика.
— Если захотите посетить нас снова, просто покажите их, сэр, — объяснил им паренек у входа. — Но только сегодня. Завтра билеты будут другого цвета.
Внутри огороженного пространства стояли несколько столиков, глубоко утопленных в снег, и ряд закрытых шатров. Гадалка Клару разочаровала. Пожилая женщина в шали, сидевшая перед хрустальным шаром, сперва потребовала с нее еще полпенни, а потом разродилась невразумительным и вполне ожидаемым предсказанием, в котором фигурировал высокий привлекательный странник и дальняя дорога.
— Ну, здесь она не так уж ошиблась, — сказала Клара Доктору. — А ты не хочешь попробовать?
Тот покачал головой.
— Если она шарлатанка, это бессмысленная трата времени. А если настоящая провидица, встреча со мной обеспечит ей сердечный приступ.
Больше его заинтересовала выставка «Диковинных зверей». Откинув полог шатра, Доктор с Кларой увидели ряд стеклянных колпаков с неопознанной органической материей и гротескными скульптурами. Таблички под колпаками уверяли, что их взору явлены самые удивительные существа Вселенной — от мертворожденного звездного ребенка до помета лунной свиньи, которая встречается только в горах Испании.
Гвоздем программы была мертвая русалка в большом стеклянном гробу. Доктор едва удостоил ее взгляда.
— Фальшивка, — нарочито громко объявил он. — Цвет кожи неправильный и плавники не той формы.
Еще больше он смутил Клару, когда принялся демонстративно зевать на выступлении Силача — огромного, покрытого татуировками мужчины. На обоих бицепсах у него было нарисовано по кинжалу, а через всю грудь тянулась чернильная цепь. Бритой головой и широким телосложением он напоминал Стракса, хотя и был намного выше сонтаранца — почти два метра. Сперва он вызывал восхищенные охи публики, разбивая ладонью стопки кирпичей и проламывая головой каменную плиту. Затем он приготовился поднять металлическую жердь, на обоих концах которой висело по корзине с булыжниками.
Поплевав на ладони, Силач широко расставил ноги, ухватился за жердь и с натугой оторвал ее от земли. Мышцы на шее и плечах тут же взбугрились. Пару секунд подержав жердь на весу, Силач рывком подтянул ее к груди, а потом, пошатнувшись, триумфально вскинул над головой.
Доктор вздохнул и принялся со скучающим видом глазеть по сторонам.
— Какие-то проблемы, мистер? — пробасил Силач, снова опуская жердь на уровень груди. При этом он не сводил с Доктора пристального взгляда.
— У меня? — удивился тот.
— У вас, у вас.
— Простите, — пожал плечами Доктор. — Боюсь, меня не слишком впечатлило ваше выступление.
— Да ну?
— Доктор, — предостерегающе прошипела Клара.
В воздухе повисло ощутимое напряжение. Силач прищурился и набычился.
— Тогда я могу впечатлить тебя лично.
— Вы так думаете? — и Доктор обратил на Клару насмешливый взгляд, как бы говоря: «Ну, и что он мне сделает?». Затем он резко вытянул левую руку, выхватил у Силача жердь и без видимых усилий покачал ее на ладони. — Давайте подержу, чтобы эта штука не мешала вам меня впечатлять.
Силач выпучил глаза.
— Как вас зовут? — спросил Доктор.
— Майкл.
— Какой Майкл?
— Просто Майкл, сэр.
— Нет-нет. Вы не против, если я положу ваше имущество? — и Доктор аккуратно опустил жердь на землю. — Как ваша фамилия? Майкл кто?
— Майкл Смит, сэр.
— О! — Доктор внезапно расплылся в улыбке. — Я тоже Смит. Доктор Джон Смит — или что-то в этом роде. Нам, Смитам, надо держаться заодно. Знаете, вы на самом деле неплохо выступали. Но над представлением надо поработать. Попробуйте предварять трюки какой-нибудь речью, чтобы внимание зрителей не рассеивалось.
— Хорошо, — сказал Силач Майкл. — Спасибо, сэр.
Доктор уже направлялся прочь.
— Не стоит благодарностей, — бросил он на ходу. — Кстати, постарайтесь хотя бы делать вид, что это трудно.
— Мне еще никогда в жизни не было так стыдно, — пробормотала Клара, когда они удалились под изумленными взглядами толпы.
— Неправда.
— Хорошо, было, — признала она. — Но в этот момент я наверняка была рядом с тобой!

Возле последнего шатра, который упирался задней стенкой в ограждение, висел плакат: «Валшебный Театр Теней».
— Если он действительно такой волшебный, — проворчал Доктор, — могли бы наколдовать себе орфографический словарь.
— Хватит бухтеть! — возмутилась Клара. — Давай просто зайдем и посмотрим.
Представление уже шло полным ходом, так что они тихонько прокрались на ближайшие свободные стулья. Клара вытянула шею, разглядывая сцену поверх голов впередисидящих.
Принцип был простым. В дальней части шатра был установлен экран, подсвеченный сзади лампой. За экраном двигались бумажные марионетки, которые отбрасывали на него причудливые тени. В спектакле не было сквозного сюжета — по крайней мере, в этой части представления. Скорее это была череда сценок с танцующими зверьками и летающими птицами, которые двигались так правдоподобно, что тени казались материальными. Живыми.
— А неплохо, — прошептал Доктор. Клара с приятным удивлением отметила, что он искренне впечатлен. — Скажи, только мне кажется, что это невозможно?
— Что ты хочешь сказать? — прошептала Клара. — Почему нельзя просто наслаждаться представлением?
— Нет-нет, мне все нравится. Но…
— Что «но»?
— Это же марионетки.
— Надо думать, — и Клара снова отвернулась к экрану, на котором взмыла в воздух и тут же затрепыхалась, пойманная мальчиком, бумажная бабочка. Фигурки были вырезаны столь искусно, что воображение девушки без труда дополняло их объемом, цветом и даже звуком.
— Тогда, — прошептал Доктор ей прямо в ухо, — где палочки и нитки? Если это марионетки, кто и как заставляет их двигаться?
Клара нахмурилась. Вопрос был справедливым.
— Наверное, они спрятаны, — наконец решила она. — Или там супер-тонкие лески. Очень хитро придумано.
— С этим не спорю.
Конец представления потонул в грохоте аплодисментов. Экран взмыл в воздух, открывая взглядам кукольника — молодую девушку в красном плаще. Капюшон был откинут, по спине рассыпались длинные волосы — черные, как самые глубокие тени. У девушки оказались изящные, почти детские черты лица. Улыбнувшись зрителям, она склонилась в поклоне.
Шатер начал пустеть, а она так и не сдвинулась с места. Клара уже направлялась к выходу, как вдруг заметила, что Доктор проталкивается в противоположную сторону — к хозяйке театра.
— Как вы это делаете? — требовательно спросил он, добравшись до девушки.
— Простите, — выпалила Клара, прежде чем та успела открыть рот. — Мой спутник хотел сказать, что нас очень впечатлило ваше выступление, и мы получили огромное удовольствие.
Девушка пожала Кларе руку и улыбнулась.
— Рада это слышать.
— Да-да, — торопливо закивал Доктор. — И все-таки, как вы это делаете?
— Кстати, это Доктор, — снова перебила его Клара. — А я Клара.
— У меня с детства был талант управлять марионетками, — объяснила девушка. — Наполнять тени и очертания жизнью. Думаю, вы извините меня, если я не стану делиться профессиональными секретами. Это все, что у меня есть.
— Я уверен, что это не так, — сказал Доктор, — но Клара права. Впечатляюще, очень впечатляюще. Спасибо. Кстати, — вдруг вспомнил он, почти развернувшись, — вы не назвали свое имя.
Женщина уже накинула капюшон, так что ее лицо скрылось в тени. Изящная красная фигура четко выделялась в свете лампы.
— Я Силуэт, — сказала она.

Купить: в Лабиринте, в Озоне, в Литресе.

@темы: Doctor Who, Хуниверс

---

Мой холмсцестный текст на спецквест. И тут Остапа не просто понесло, а растащило))

Название: Половина целого
Автор:  marla666
Бета: Кирова Елена
Размер: миди, 6 901 слово
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Шерлок Холмс, намек на МорМор, Джон Ватсон, Джим Мориарти
Категория: слэш
Жанр: AU, ангст, психология, драма, инцест
Рейтинг: NC-17
Задание: мифологемы - 221 - Яблоко
Предупреждения: инцест, копание в мозгах персонажей
Краткое содержание: Есть причина, по которой Джон до сих пор не знаком с Майкрофтом Холмсом. По этой же причине Шерлок так ненавидит своего брата.
Примечания: частично навеяно песней и Друг Мой Грузовик - “О старшем брате” (возможны спойлеры сюжета фика).
В тексте фика кое-что спрятано. Кое-что известное (кино и произведение). Нашедшему и узнавшему, вагон печенья и плюшек (а также поцелуи и объятия от автора)))
Размещение: запрещено без разрешения автора
Написано для WTF Holmescest 2016

Он сообщает Джону примерно через год после того, как они начали вместе снимать квартиру на Бейкер-Стрит.

Не специально, конечно, это слишком личная информация. Но Джон каким-то образом успел стать его настоящим другом, особенно учитывая историю с Мориарти, и Шерлок слишком расслабляется в его присутствии.

Ему кажется, что Джону можно доверять.

Тем более, тот с таким интересом относится ко всему, что связанно с Шерлоком.

Шерлоком, который всю жизнь чувствует себя слишком негармоничным, разделенным надвое: яблоко разрезано, защитная кожура снята, целостность нарушена. Люди привыкли видеть только одну его сторону. Лишь изредка, как в детстве, хочется, чтобы кто-то другой узнал.

На самом деле повод оказывается далеко не лучшим: слишком долго нет дела. Ужасно хочется курить, а есть, наоборот, совсем не хочется, и Джон обеспокоен. Он в очередной раз находит заначку Шерлока с сигаретами, подсовывает ему какой-то суп, уговаривает пойти прогуляться или, в крайнем случае, взяться за скучное убийство, подброшенное Лестрейдом.

Рутина.

- Твоя навязчивая манера заботы все больше начинает напоминать Майкрофта, – зло бросает Шерлок, перерыв полдома в поисках хотя бы одной сигареты.
- Кого? – удивленно поднимает брови Джон, отрываясь от ноутбука. Судя по сосредоточенному выражению лица, он как раз сочинял очередной пост о каком-то из последних дел.
- Моего старшего брата, Майкрофта, – Шерлок морщится, он уже почти жалеет, что сказал это. Но слишком поздно: в глазах его соседа загорается неподдельный интерес и, кажется, сейчас начнется допрос с пристрастием.
- Почему ты раньше не упоминал, что у тебя есть брат? – Джон даже отставляет ноутбук, что можно считать плохим, очень плохим знаком. Или хорошим – зависит от того, с какой стороны посмотреть.
- А должен был? – Шерлок с нарочитым безразличием смотрит в потолок.
- Не знаю, наверное. Тем более, если он о тебе заботится. Почему получилось, что я даже ни разу его не видел?
- Он, как и я, женат на своей работе, – неохотно объясняет Шерлок, - его гениальный мозг работает исключительно на благо Объединенного королевства.
- Вот как, – кивает Джон. – Так значит, в этом мире существует еще один невероятно умный Холмс?
«Даже умнее, чем я», – хочется сказать Шерлоку, но он ни перед кем не готов признать превосходство брата, даже перед самим собой.
- На семь лет меня старше, – зачем-то отвечает он невпопад.
- И кем он работает? – не унимается Джон.
- Занимает скромную должность в британском правительстве, – отвечает Шерлок и разворачивается лицом к спинке дивана, намекая, что разговор окончен. Либо его спина достаточно красноречива, либо Джон теряет интерес к разговору, потому что больше не задает вопросов, возвращаясь к своему ноутбуку.
***
Следующий месяц, словно по контрасту с невыносимым периодом затишья, оказывается невероятно насыщенным. Шерлок принимается за расследование сразу нескольких запутанных дел с двойным энтузиазмом, купаясь в восхищении Джона, когда добирается до очередной разгадки. Тему Майкрофта они больше не затрагивают, и Шерлок испытывает по этому поводу невероятное облегчение, но не без легкой примеси досады. Он слишком, слишком долго ни с кем не говорил о брате и злится на себя за такую глупую потребность, невероятное проявление собственной слабости.

Самым колоритным оказывается дело маньяка-подражателя, который имитирует стиль американского серийного убийцы Денниса Рейдера, известного как БТК*. Письмо-признание в стихотворной форме, найденное репортером The Sun по анонимной наводке в одной из публичных библиотек Лондона, только подтверждает версию об имитаторе. Несомненно, он хочет славы и начал игру. Это вызов, на который невозможно не отреагировать.

Отслеженный звонок в редакцию был совершен с одноразового мобильного, который, вероятно, уже покоится на берегу Темзы. Тупик.

Запрос на дело самого Рейдера, который отбывает пожизненное заключение в канзасской тюрьме, почти ничего не дает: семидесятилетний маньяк ни с кем не переписывается и мало контактирует с окружающими, за годы заключения у него не было ни одного посетителя. Семья отвернулась от него и все внешние контакты свелись к коротким и давним письмам от дочери.
Проанализировав написанное от руки послание, Шерлок описывает полиции достаточно точные приметы убийцы. Несомненно, это больше, чем может предложить любой профайлер Скотланд-Ярда, но дело все равно не слишком быстро продвигается вперед.
Просмотр видеозаписей с камер наблюдения в библиотеке не дает много информации: полка с учебником по машиностроению, куда было вложено послание, расположена под таким углом, что камеры не дают особого обзора нужного коридора. Пока в Ярде перелопачивают дела записанных в библиотеку людей, в надежде найти кого-то, подходящего под описание, Шерлок занят собственным расследованием.

На то, чтобы попытаться предугадать следующий шаг убийцы и сузить ореол поисков, уходит три дня, на протяжении которых детектив практически не спит. Джон поначалу даже не говорит ему ни слова об издевательствах над организмом: зверская расправа над первыми жертвами – семьей с двумя маленькими детьми – достаточно весомый повод не смыкать глаз. На четвертые сутки Ватсон все же не выдерживает.

- Кажется, второе убийство должно случиться только через три месяца, – настаивает он, - так что у тебя еще есть время поспать.
- Я жду новостей от своей сети бездомных, – возражает Шерлок, хотя его голова и в самом деле, кажется, сейчас взорвется.
- Они никуда не денутся! – Джон кажется раздраженным. Он собирается на работу и совершенно искренне беспокоится, что будет происходить с детективом в его отсутствие.
- Я совершенно точно не смогу заснуть сейчас, – пожимает плечами Шерлок.
- Послушай, – доктор натягивает куртку и подходит ближе к своему соседу, который оккупировал диван и занял все ближайшие горизонтальные поверхности распечатками материалов о деле, - я понимаю, что ты переутомлен и перевозбужден, в таком состоянии крайне сложно отключиться. Но совершенно нелогично творить такое со своим мозгом, и уверяю тебя, как врач, что на пятые сутки происходят необратимые изменения в...
- Знаю, знаю, – раздраженно перебивает Шерлок, - но еще только начались четвертые. И ты знаешь, что подражатель действует по сокращенной схеме. Письмо он оставил гораздо раньше, чем сам Рейдер. Не забывай, что наш убийца орудовал в семидесятых-восьмидесятых годах, поток информации был намного умереннее. Сейчас, чтобы оставаться на слуху, ему придется чаще заявлять о себе, так что мы можем получить очередной труп уже на днях.
- Просто прими снотворное, Шерлок! Иначе мы получим твой труп. Или ты превратишься в неспособный мыслить овощ.
- Не подействует, проверено.
- Тогда я достану тебе более сильное, – заверяет Джон. – У тебя нервное истощение, оно не способствует мыслительному процессу.
- Мне нужно поговорить с Майкрофтом, – против воли вырывается у Шерлока.
- О, со своим загадочным братом? – кажется, Ватсон слегка удивлен, услышав эту фразу. – Что ж, тогда возьми телефон и позвони ему! Если вы, Холмсы, так хоть иногда делаете.
- Мой мобильный, – бормочет Шерлок, прикрывая глаза и протягивая вперед раскрытую ладонь.
- Конечно, как же я успел забыть, – хмыкает Джон и встает, чтобы после недолгих поисков, вложить телефон в протянутую руку.
Какое-то время он еще топчется в комнате, очевидно ожидая продолжения разговора или немедленного звонка, но, так и не дождавшись ни того, ни другого, решает не опаздывать на работу еще больше, чем уже позволил себе.
- До вечера, – наконец произносит доктор и выходит. Внизу хлопает входная дверь и Шерлок, сидящий на диване напряженным изваянием, сжимает мобильный так сильно, что начинают болеть пальцы. Как это ни печально, Джон прав. Можно сколько угодно презирать и отрицать свои физические потребности, но все имеет свой предел. Если он не заснет в ближайшее время, ни о какой продуктивности работы не может быть и речи.

Снотворное однозначно не подходит: после него мозг словно в тумане и это в тысячу раз хуже, чем не спать совсем. Значит, придется пробовать другие методы.
Шерлок с трудом поднимается, отмечая, с каким трудом слушаются его взбудораженную нервную систему затекшие от долгого сидения мышцы, и направляется в сторону ванной. Как это ни отвратительно, но придется удовлетворить потребности своего несовершенного организма.

Спустя два часа Шерлок ворочается в собственной постели в тщетных попытках отключиться. Он не потрудился одеться, просто бросив мокрое полотенце на пол и завернувшись в простыню. Теперь она неприятно липнет к телу, покрывшемуся испариной, все нервные окончания будто зудят. Голова пульсирует от количества собранной информации, которую никак не получается толком структурировать – он слишком устал и ненавидит себя за это. Раздражение никак не помогает приблизиться к заветной цели и Шерлок, страдальчески застонав, переворачивается с живота на спину, отбрасывая в сторону мешающую простыню. Три дела подряд и проклятый маньяк. Серийные убийцы – настоящий рождественский подарок для его разума, но этот самый разум предает его, вступив в сговор с изможденным телом. Чертовски несправедливо! Шерлок несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает, в очередной раз пытаясь расслабиться. Его мелко трясет и мысль о снотворном уже не кажется настолько крамольной – ровно до того момента, пока в комнате не раздается скрип двери и тихие, но уверенные шаги, которые затихают у изголовья его кровати. Шерлоку не нужно открывать глаза, чтобы узнать, кто пришел.
- До чего ты себя доводишь, братец, – слышит он мягкий упрек и представляет, как Майкрофт в этот момент качает головой, недовольно поджав губы.
- У меня очень важное дело, – почти шепотом отвечает Шерлок. Состояние до ужаса напоминает наркотический делирий: во рту пересохло и ужасно хочется пить.
- Ты же помнишь, что бывает потом, когда ты так долго не спишь, – брат подносит к его губам стакан с водой, который стоял рядом с кроватью на полу, - пей.
- Помню, – выдыхает Шерлок, приподнимая голову и делая несколько жадных глотков. Часть воды стекает по подбородку и шее, заполняя яремную впадину.
- У тебя происходит очередной срыв. Это губительно для способности ясно мыслить, мы это уже проходили, – от звука, с которым донышко пустого стакана соприкасается с полом, голову пронизывает тупая боль.
- Я это проходил, не ты, – зло отвечает Шерлок, облизывая губы. – Тебя долго не было.
- Ты сам так захотел, – слышно легкое шуршание ткани дорогого костюма. Видимо, Майкрофт наклоняется ниже, вглядываясь в его лицо.
- И ты знаешь, почему, – открывать глаза не хочется. Это слишком больно, будто под веки насыпали мелкую стеклянную крошку.
- Знаю. Но сегодня тебе нужна моя помощь, – Майкрофт целует его в лоб сухими и горячими губами, а затем отстраняется.
- Мне этого мало, – выдыхает Шерлок.
- Тебе всегда мало, – усмехается брат, присаживаясь на кровать, которая прогибается под его весом.

Шерлок вздрагивает, чувствуя, как Майкрофт легко дотрагивается кончиками пальцев к его скулам, проводит вниз, очерчивая линию челюсти, и приподнимает за подбородок, мягко поглаживая большим пальцем нижнюю губу. Такие мешающие сейчас мысли сливаются в фоновый шум, растворяясь в ощущениях от простых прикосновений. Хочется больше, намного больше и немедленно. Возможно, все дело в том, что Шерлок терпеть не может, когда его кто-то касается. Кто-то чужой. Собственное тело идентифицирует как своего только Майкрофта.

Все это не кажется Шерлоку слишком странным, учитывая, что брат понимает его без слов и ни в чем не отказывает. За исключением, пожалуй, наркотиков. Связь между ними вряд ли будет понятна стороннему наблюдателю, если бы таковой нашелся: двое в вакууме, что-то вроде двойни в одном пузыре.

Шерлок задерживает вдох, когда Майкрофт проводит ладонями по его груди, задевая чувствительные до боли сейчас соски. Впрочем, все тело в таком состоянии остро реагирует на внешние раздражители.
- Ты совсем не следишь за своим физическим состоянием, Шерлок, – укоризненно говорит Майкрофт. Движения его рук, которыми он оглаживает бока и бедра брата, медленные и ласковые. – Мне опять приходиться этим заниматься, а ты знаешь, что я – крайне занятой человек.

Шерлок лишь невразумительно мычит в ответ, не в силах пошевелить языком. Он немного резко дергает тазом навстречу касаниям, накатившее на него возбуждение острое и болезненное, не слишком приятное. Оно обрушивается на измотанный организм, словно глыба, вжимая в кровать, мешая дышать. Шерлок действительно почти задыхается, чувствуя уверенные прикосновения к внутренней стороне бедер. Собственный возбужденный член ощущается нереально горячим, потому ложащаяся на него ладонь кажется прохладной, спасительно прохладной и приносящей невероятное облегчение.

Он вцепляется одной рукой в простынь под собой, мир сужается до неторопливых, слегка дразнящих движений обхватывающей его член руки Майкрофта и шума пульсирующей в голове крови. Закрытые глаза до сих пор печет, будто в них насыпали перца. Кажется, сквозь опущенные веки даже текут слезы, прочерчивая влажные дорожки из уголков глаз по вискам. В комнате слишком тихо и кроме собственного участившегося дыхания, когда Майкрофт начинает ласкать его член более интенсивно, Шерлок не слышит больше ничего. Можно подумать, тут и вовсе больше нет никого, но он знает – брат здесь, чувствует каждое выверенное движение его длинных пальцев, то замедляющих, то ускоряющих темп, поглаживающих влажную головку, слегка дразнящих, не позволяя ему дойти до разрядки слишком быстро.

Но сейчас Шерлоку и не нужно слишком много: он немного раздвигает ноги, согнув их в коленях, когда чувствует, что вот-вот сорвется в оргазм. Майкрофт по-прежнему молчит, он больше не меняет ритм, движения длинных пальцев ускоряются настолько, насколько нужно.

Он весь – идеальный для Шерлока. Даже в желании тотального контроля и интеллектуального доминирования. Вряд ли Шерлок готов признаваться в этом каждый день, но это – именно тот вариант старшего брата, который ему единственно подходит.

Кончая, Шерлок закусывает нижнюю губу в попытке сдержать хриплый стон, рвущийся из груди. Теплые и густые капли семени щедро заливают ему живот и часть груди – действительно, слишком длительное время некогда было подумать еще и об этой досадной физической потребности.

Он все еще оглушен собственным, постепенно успокаивающимся, пульсом, когда кровать рядом прогибается сильнее, чтобы затем распрямиться. Майкрофт поднимается, а Шерлок очень старается приподняться и машинально тянется вперед, но конечности плохо слушаются. На него вдруг накатывает долгожданное расслабление и невероятная физическая усталость.

- Отдохни, братец, – судя по всему, Майкрофт уже стоит на середине комнаты. Его дыхание слегка неровное, будто он только что поднимался по лестнице. – Я, в отличие от тебя, взрослый мальчик и сам могу о себе позаботиться. О деле поговорим, когда ты будешь способен адекватно мыслить.

Шерлок только сглатывает: он пытается хотя бы открыть глаза, но веки налиты свинцом, как и все тело. Его уже накрывает темной и тяжелой волной сна, сквозь который он слышит скрип тихо прикрытой двери, а затем удаляющиеся шаги.
Мир выключается. Приходит сон.

Джон, вернувшийся после смены домой, заглядывает в комнату Шерлока и вздыхает с облегчением: детектив наконец спит, распластавшись на животе и приоткрыв рот. Его лицо расслаблено, но выглядит он изможденным. Джон смущенно улыбается, уловив в воздухе запах мужского семени: Шерлок, действующий как обычный человек и занимающийся самоудовлетворением с целью расслабиться – это что-то новенькое. Ватсон поднимает с пола полотенце и быстро выходит прочь.

***
Когда Джон встает, Шерлок уже на ногах – он выглядит достаточно бодрым и отдохнувшим, что удивительно для человека, который так долго не спал до этого.
- Доброе утро, – бросает Джон, заходя в гостиную.
Шерлок, увлеченно набирающий сообщение в телефоне, просто кивает.
- Ты нормально выглядишь, – Ватсон зевает, с легкой завистью разглядывая друга. Бледный, как и всегда, но ни следа былого измождения.
- Мне не нужно много времени, чтобы восстановить силы, – небрежно бросает он в ответ.
- Разговор с братом помог? – интересует Джон, невольно вспоминая их вчерашний диалог.
- Отчасти, – Шерлок хмурится и прячет телефон.
- Тогда ты просто обязан меня с ним познакомить, – Джон отчасти шутит, конечно же, Шерлок ничего не обязан, но все это становится все более любопытно. – Я должен знать, что говорить тебе, когда ты ведешь себя, словно тебе пять.
- О, поверь, ты не будешь рад, – Холмс изображает одну из самых своих зверских улыбок. – Майкрофт повернут на тотальном контроле и не слишком приятен в общении. К тому же, о тебе он уже явно знает почти все.
- Даже боюсь спросить, откуда, – хмурится Джон и идет на кухню, чтобы поставить чайник.
- Хотя бы из видеозаписей. Ты знал, что в нашей квартире есть парочка скрытых камер? – по голосу Шерлока нельзя понять, шутит он или говорит серьезно.
- Тогда, пожалуй, стоит перестать выходить из душа в одном полотенце, – Ватсон усмехается. Камеры? Да ну, это было бы уже слишком. К тому же, вряд ли детектив бы их не обнаружил.
- Уже слишком поздно! – кричит ему Шерлок. – Если придет кто-то из моих осведомителей, сразу звони.
- Ты о своих бездомных? – Джон выходит из кухни и видит уже облаченного в пальто Шерлока. – А ты?
- К Лестрейду. У них появился свидетель по нашему подражателю.

Когда шаги Шерлока стихают на лестнице, Джон недолго стоит в гостиной, внимательно разглядывая обстановку, будто бы находится здесь в первый раз. Затем он идет в кухню, но быстро возвращается и, подойдя к книжному шкафу, начинает методично, одну за другой, вытаскивать книги и складывать на пол.

Сегодня у него все равно выходной, так почему бы не удовлетворить свое любопытство и не поиграть в сыщика?

Через полчаса, в глубине третьей полки он действительно находит крошечную камеру, закрепленную над первым томом большой энциклопедии. Какое-то время Джон с интересом и удивлением рассматривает ее, а потом, вспомнив, что до сих пор не завтракал, идет в кухню и прячет в ящике для ножей и вилок.

Стоит серьезно поговорить об этом с Шерлоком.

И перестать появляться в гостиной в одном полотенце.

Но ближайшие три дня поднять тему камер слежения не получается. Свидетель оказывается практически бесполезным, а потом подражатель совершает второе убийство.
Слишком быстро.

Шерлок без объяснений пропадает сутками напролет. А когда появляется, то настолько погружен в себя, что вытянуть из него хоть слово не по делу становится непосильной задачей.

Джон вздыхает и откладывает все это на потом. Совсем на потом.

***
- Я что-то упускаю, Майкрофт.
- Надо же, Шерлок, ты снизошел до того, чтобы обратиться ко мне!
- Да. Я так делаю периодически. Если помнишь.
- Это все примитивное дело с подражателем?
- Думал, нам в разговоре не нужны подобные глупые уточнения, брат.
- Не упущу возможности поиздеваться. Давай же, мой глупый маленький Шерлок! Ищи несоответствия. Первое убийство.
- Дело Рейдера, семейство Отера. Мать, отец и двое детей. Мальчик и девочка. Удушение. Следы спермы в квартире, но не на трупах. В нашем случае то же самое. Только дети…
- Именно.
- Два брата.
- Так же, как и второе убийство.
- Да. Оно почти соответствует схеме. Брат и сестра.
- Но есть одно «но».
- …
- Шерлок, не разочаровывай меня.
- Конечно! В этом случае сексуальная агрессия была направлена на брата, а не на сестру!
- Что кардинально меняет профиль убийцы, составленный на основании предыдущих данных.
- Пожалуй, мне пора.
- Если это такая завуалированная благодарность, то всегда пожалуйста, братец.

***
После ареста «лондонского БТК» Шерлок ожидаемо теряет интерес к этому делу. Громкое расследование и его успешное завершение вызывают слишком много шумихи вокруг себя, но именно эта часть уже совершенно не заботит детектива.

Пока во внешнем мире царит суета, Шерлок отключается от всего, засев на Бейкер-Стрит и углубившись в незаконченную ранее статью про сложно выявляемые экспертизой яды.
Краем уха он слушает Джона – пересказ содержания сюжетов о деле подражателя, о конференции с участием Лестрейда, которая, конечно же, была невыносимо тоскливой из-за глупых вопросов журналистов и не менее глупых ответов инспектора. Что ж, хорошо, что его официально не привлекают на все эти мероприятия. Его блоггер – достаточно благодарный и не раздражающий слушатель, Шерлока это вполне устраивает.

- … поскольку я знаю, что ты все равно не согласишься, то даже не стану тебе предлагать, – заканчивает свою длинную речь Джон, набрасывая куртку.
- Если это не очередное изощренное убийство, то твои выводы абсолютно верны, – отвечает Шерлок, мимоходом бросив на него взгляд и снова возвращаясь к статье.
- Нет уж. Хватит криминала за последние дни, – усмехается Джон, - просто идем в бар с Грегом и компанией. Нас с тобой пригласили неофициально отпраздновать завершение дела.
- Хорошо повеселиться, – иронично бросает Шерлок, закатывая глаза. Кто и о чем думал, представляя, что он добровольно проведет несколько бесполезных часов, затуманивая мозг алкоголем в компании кого-то, подобного Донован? Абсурд!
- И тебе. Чем бы ты там ни был занят. Кстати, я все хотел с тобой поговорить, но было не до этого. Я действительно нашел в нашем доме камеру слежения. Привет брату!

Когда Джон уходит, Шерлока охватывает непреодолимое чувство тревоги. Возможно, Майкрофт действительно был прав относительно того, что Шерлок слишком расслабился, слишком доверился, слишком привязался, возлагал неоправданные надежды на Джона? Ошибался, что тот – поймет?

Отогнав нехорошие предчувствия подальше, Шерлок вновь сосредотачивается на материале про яды. Нет смысла волноваться без достаточных на то причин.
Он увлечен написанием уже пятой страницы основательных выводов, когда Джон возвращается – надо же, как быстро. Его сосед менее захмелевший, чем ожидалось, и явно чем-то обеспокоен.

Чувство тревоги возвращается и усиливается.
Что-то явно не так.
- Шерлок, – Джон явно не знает, с чего лучше начать разговор. – Шерлок.
- Да, так меня зовут, – нетерпеливо и раздраженно отвечает он.
- Я говорил с Лестрейдом, не специально выяснял, просто завел разговор…

Пульс Шерлока учащается. Он уже знает, что услышит дальше.

- Шерлок, – Джон делает паузу, совершенно неуместную, драматичную паузу, - у него есть на тебя дело, ты же работаешь на Ярд, пусть и неофициально… Послушай. У тебя ведь нет никакого брата. Ты единственный ребенок в семье. Шерлок? Нет никакого Майкрофта.
Шерлок молчит. Его пальцы замирают над клавиатурой ноутбука.
- Или есть? Объясни мне, – Джон начинает говорить очень быстро, пытаясь в максимально короткое время успеть сказать, что хотел, пока Холмс не закроется или не сбежит в попытке увильнуть от разговора.

Шерлок молниеносно подскакивает с дивана и направляется в свою комнату.
Бежать.

- Постой! – Джон, кажется, пытается его нагнать. – Просто скажи мне, что ты меня разыграл, я не обижусь. Или это твой друг. Или что угодно. Объясни мне! Но если ты считаешь, что у тебя и правда есть брат, это … может быть симптомом! Шерлок!
Последние слова он выкрикивает уже в адрес захлопнувшейся двери. Шерлок прислоняется к ней буквально на минуту, чтобы глубоко вздохнуть и, закрыв глаза, постараться взять себя в руки.

Он и правда мог выдать один из заготовленных заранее ответов.
Эксперимент.
Слишком секретно.
И еще с десяток правдоподобной лжи.
Но дар убеждения улетучился в одну секунду, стоило ему услышать одну-единственную фразу.
Майкрофта не существует.
Блядь, будто бы он и сам этого не знает.
***
Шерлок не может точно сказать, когда появился Майкрофт: ему кажется, что брат был в его жизни всегда.

Шерлоку пять. Он не без оснований чувствует себя достаточно умным, но родители продолжают общаться с ним, как с глупым малышом. Всем детям такое кажется вопиющей несправедливостью, но Шерлок переживает особенно остро.

Он лежит у себя в кровати, накрывшись с головой одеялом, и глотает слезы. Объяснение «Потому что я так сказала, вот почему!» неправильное, лживое и на самом деле ничего не значит.
Очень унизительно.

Майкрофт появляется в его комнате бесшумно – может, он и раньше тут был, дожидаясь Шерлока.
Чтобы успокоить.
Чтобы объяснить то, до чего в силу эмоциональности и привязанности к Шерлоку не снизошли родители.
Рассказать, почему.

Почему ему запрещено хранить в комнате найденную на улице мертвую ворону и проводить эксперименты с огнем, поджигая сухую траву на заднем дворе. В воспоминаниях Шерлока Майкрофт успокаивающе гладит его по спине сквозь одеяло, размеренно и монотонно раскладывая по полочкам ответы на все актуальные вопросы.
Убаюканный его голосом, Шерлок засыпает.

Он не один. У него есть брат и они – часть одного целого.
Семья. Самое близкое к этому понятие.

Шерлок больше не переживает из-за разногласий с родителями настолько сильно. Со временем он решает, что логические объяснения чужды глупым взрослым по большей части из-за того, что они бесконтрольно поддаются эмоциям.

Майкрофт с ним солидарен: он вообще презирает сентименты и людей, которые подчиняют свою жизнь чувствам.

- Ты тоже излишне эмоционален, Шерлок, – говорит он мягко. – И слишком привязан ко мне. А я ведь не всегда смогу быть рядом.
- Не говори так, – Шерлок мотает головой, – мы слишком отличаемся от других, чтобы разделяться.
- Тебе придется научиться эффективно общаться с другими, – Майкрофт выглядит невозмутимым.
- Они идиоты.
- Ты мне тоже кажешься идиотом.
Шерлок обиженно сопит в ответ и смотрит в стену.

Шерлоку восемь. Он учится в хорошей частной школе и регулярно пишет себе письма от имени Майкрофта – почерк ровный и аккуратный, совсем не похож на его собственный.
Конечно, брат «приезжает» к нему изредка в выходные. А еще они «видятся» в родительском доме во время каникул. Все логично, ведь Майкрофт слишком реален для Шерлока, чтобы вызывать его к себе по первому требованию, словно джина из бутылки.
Хотя желание сделать это невероятно сильное.

Большую часть времени Шерлок чувствует себя брошенным, оторванным от чего-то важного для него.
Писем накапливается целая коробка и Шерлок временами перечитывает их, сочиняя в голове очередной ответ, полный плохо скрытой тоски и язвительных комментариев относительно советов по поводу социализации.
- Я не прошу тебя не быть собой, Шерлок, – терпеливо объясняет брат во время их разговора в родительском доме. – Все равно не получится. Просто не тыкай это людям в лицо с таким упорством.
- Я не тыкаю! – злится Шерлок. – Просто я не такой конформист, как ты.
Он представляет брата высоким и нескладным, рыжим, с россыпью веснушек на лице и руках. Майкрофт выглядит старше своих лет и ведет себя невероятно, раздражающе рассудительно.

В отличие от Шерлока.

К тому же, он успешно коммуницирует с людьми, что совсем не удается ему самому.
Наверное, в глубине души Шерлок всегда хотел быть таким, как брат, от этого стараясь стать максимальной его противоположностью с двойным усердием.

- Не веди себя так, словно тебе до сих пор пять, – морщится Майкрофт.
- Мне уже десять, – напоминает Шерлок.

Ему двенадцать, когда случается первая драка, где он сам выступает зачинщиком. Шерлок прекрасно понимает, что заигрался, когда говорит о Майкрофте вслух, с другими детьми. Частично из-за того, что брат для него и правда настоящий, частично – в качестве эксперимента, пытаясь понять, долго ли получится водить окружающих за нос.
В начальной школе это было слишком просто, но дети постарше вычисляют его через полгода.
- Нет у тебя никакого брата, мне тетя сказала! – с вызовом выкрикивает одноклассник. Шерлок ломает ему нос. Не специально, конечно, он и сам не рассчитывает на такой эффект.
Что простая фраза, правдивость которой он прекрасно понимает, вызовет такую бурю эмоций.
Еще хорошо, что все ограничивается только носом – сам Шерлок чувствует себя, словно неконтролируемое стихийное явление, ураган ярости. Дело усугубляется еще и тем, что его обидчик является племянником директора школы.

Шерлока ждет выволочка от родителей и визиты к школьному психологу.

Майкрофт ожидаемо зол. Он ведь предупреждал. И объяснял. Шерлок и сам чувствует себя загнанным в угол собственной глупостью.
- Попытайся хотя бы наладить контакт с психологом. Сделай вид, что ты стараешься, Шерлок. Ты знаешь, что от тебя хотят услышать. Нам ведь не нужно попасть на учет к психиатру?
Шерлок лишь едва заметно кивает в ответ, прикрывая глаза. Брат шумно выдыхает и ободряюще сжимает его ладонь.


На практике все оказывается не настолько ужасно, как Шерлок себе представлял. Временами бывает даже интересно предсказывать действия или реакции мисс Мортимер, школьного психолога. Вполне милой, но скучной девушки.
Сначала Шерлок обескураживает ее прямолинейностью и отсутствием попыток увильнуть от разговора. Но в результате это приносит свои плоды – ему начинают верить и даже искренне симпатизировать. Видимо, он необычный экземпляр для изучения.

Приходится, конечно, во многих случаях кивать и соглашаться с разными завуалированными сложными словами глупостями.

О том, что нужно контактировать с миром самостоятельно.
О реальных людях, которые смогут выслушать и поддержать.
Будто бы это вообще нужно Шерлоку. Он не чувствует себя одиноким без Майкрофта.
Скорее – неполноценным.
Не собой.
Разделенным.

«О, Шерлок, ты невероятно умный и самостоятельный молодой человек!»

На самом деле он словно половина яблока, лежащая на блюде: с определенного ракурса фрукт кажется целым.
Совершенство и бесконечность.
Но стоит немного изменить угол обзора…

Конечно же, Шерлок не трудится объяснять все это.
Вместо этого он, на всякий случай, перестает писать письма «от Майкрофта» и даже обзаводится более-менее постоянными приятелями. Удивительно, насколько легко подкупить мальчишек тайными знаниями о том, как устроить шалость с дымовой шашкой, имея под рукой простые химические реактивы или развлечься еще каким-то столь же примитивным способом.

Это несложно, хотя и довольно утомительно. Впрочем, со временем Шерлок находит в подобном вынужденном взаимодействии свой интерес – изучает реакции и мотивы людей, наблюдает.

Возможно, Майкрофт и не был неправ. Во всяком случае, не во всем.

Майкрофт.

Шерлок, наверное, впервые в жизни с таким нетерпением ждет рождественских каникул. Ему не хватает самого себя и старшего брата. Что практически одно и то же.
Временами Шерлок до белых мушек в глазах зол на Майкрофта и по-настоящему ненавидит его. За то, что он – лишь плод его фантазии.

Шерлоку исполняется тринадцать. Родители дарят ему новый микроскоп и кучу книг по химии и анатомии. То, что он просил.
- Ты так вырос, братец, – говорит Майкрофт вечером, присаживаясь на край его кровати. – Боюсь, теперь мы действительно будем реже видеться. У меня слишком много дел.
- Не уходи никуда сегодня, хорошо? – просит Шерлок в ответ. Конечно же, он остается. Им о многом нужно поговорить.

Следующие полгода до летних каникул Майкрофт и не думает появляться, напоминая о себе лишь короткими письмами раз в месяц. Шерлок растерян и опустошен. Обязательные сеансы к психологу больше не нужны, но он не ощущает от этого радости или облегчения.
Он ощущает себя покалеченным и слишком свободным.

С Майкрофтом они видятся уже летом. Шерлок сидит под старой яблоней на заднем дворе родительского дома, листая книгу по криминалистике, и демонстративно не обращает внимания на появление брата.
- Шерлок, что бы ты ни думал, я всегда буду с тобой, – тихо говорит Майкрофт.
- Иди к черту! – зло выплевывает он в ответ и идет в дом.

Может быть, брат и рядом, только Шерлок больше этого не ощущает. Пропадает его внутренний тормоз, рациональное звено. Наверное, именно это в результате приводит его к наркозависимости.

Шерлоку двадцать один и очередной марафон заканчивается первой передозировкой.
Его мутит, бросает из реальности в беспамятство и кажется, будто кто-то уронил на грудь бетонную плиту. Появление Майкрофта больше похоже на побочный эффект чрезмерного употребления, но раньше ни под одними из наркотиков Шерлок не видел брата.
Он категорически отказывался становиться галлюцинацией.

Майкрофт одет с иголочки, и выглядит странно в интерьере грязной комнаты одного из Лондонских притонов. Шерлок думает, что именно такой образ больше всего подходит его смерти: строгий мужчина в костюме-тройке с зонтом-тростью в руках. У Майкрофта появились залысины, черты лица заострились, а под глазами залегли тени. Впрочем, в этом освещении все выглядят слегка контрастно.

- До чего ты себя довел, братец, – он качает головой, а затем присаживается рядом с Шерлоком на грязный матрас и сжимает ладонью его холодные пальцы. – Я буду рядом.
Может, так и должна выглядеть смерть, но темнота наркотического забытья сменяется белым больничным светом. Когда Шерлок приходит в себя, Майкрофт сидит рядом с больничной койкой и пристально смотрит на него.

- Тебя еле откачали, – сухо констатирует он. – Что ты принял?
Шерлок пытается охрипшим голосом озвучить названия веществ, которые успел употребить за последние сутки, но брат останавливает его взмахом руки:
- С этой поры, если ты еще раз соберешься чем-то себя убивать, ты будешь писать список. Запомни, Шерлок, у тебя всегда должен быть список! В кармане, в руке, где угодно, где его могут заметить. Думаю, бесполезно надеяться, что ты выкидываешь подобную глупость последний раз. Но знай – это разбивает мне сердце.

Шерлоку хочется спросить, где носило Майкрофта все это время, но говорить все еще слишком тяжело. Кажется, брат понимает его без слов, потому что начинает методично перечислять, чем занимался все эти годы. Шерлок засыпает.
***
С того момента в его жизни меняется многое, но присутствие в ней Майкрофта остается неизменным.

Отогнав внезапно нахлынувшие воспоминания, Шерлок прислушивается: в квартире тихо, видимо, Джон уже пошел спать. Завтра все же стоит с ним поговорить. Скорее всего, доктор посоветует обратиться к своему психоаналитику или еще нечто подобное. Когда тебе тридцать, иметь воображаемых друзей не считается нормальным.
Шерлок улыбается.

Ему было бы даже интересно послушать выводы мозгоправов на счет Майкрофта. Особенно, что касается секса. Не то, чтобы Шерлока слишком интересовал этот аспект жизни, но он старался вникнуть в нюансы массового помешательства на телесных удовольствиях – по большей части из любопытства и, конечно, с исследовательской точки зрения.

Первый раз он целуется с парнем, имя которого уже забыл за ненадобностью. Он высокий и рыжий, прекрасно воспитан и определенно не так глуп, как остальные. Но он – не Майкрофт.
Именно о брате Шерлок думает в этот момент. И в последующие разы, находясь уже с другими людьми и заходя намного дальше поцелуев.
Никто из его партнеров – и близко не Майкрофт. Они пахнут не так, двигаются не так и к ужасу Шерлока иногда даже пытаются что-то сказать.
Когда брат снова появляется в его жизни, то делает все идеально.
Шерлока не слишком заботит, является ли секс с воображаемым братом полноценным инцестом. Он уверен, что если бы Майкрофт и правда существовал, то его бы тоже это не беспокоило.
***
Утром Джон не делает новых попыток поговорить, лишь бросает на Шерлока вопросительные взгляды. Он знает, что если тот захочет, то сам заговорит, а давлением ничего не удастся добиться.
- Я знаю, что его не существует, – говорит Шерлок на третьем часу напряженного молчания, глядя на Джона в упор.
- Тогда что это было? – спрашивает тот, поднимая глаза от книги.
- В том понимании, в котором существует твоя сестра, – продолжает Шерлок и, глядя на нахмурившегося Джона, объясняет. – Считай Майкрофта рациональной частью меня, благодаря которой я еще жив и даже поддаюсь на твои уговоры иногда набить свой желудок.
- Ты меня почти успокоил, – Ватсон все еще хмурится, но уже не смотрит на Шерлока с таким недоверием. – Но мне все равно интересно, что это было. Зачем ты заставил меня поверить, что у тебя и правда есть брат?
- Эксперимент, – Шерлок почти не врет, просто недоговаривает.
- Прекрасно, – Джон слегка раздражен, но видно, что его отпустило волнение о психической стабильности детектива. – Ярдовцы тоже так думают. Весь отдел Лестрейда считает, что ты проводишь надо мной какие-то опыты двадцать четыре часа в сутки!
- Мне есть, чем заняться, – отмахивается Шерлок. – Но это не просто праздное любопытство. Помнишь, я говорил тебе о сообщнике Мориарти, его правой руке – Себастьяне Моране?
- Да, – Джон морщит лоб, вспоминая необходимую информацию. – Он снайпер и, кажется, полковник в отставке. Безумно предан Мориарти и способен убить любого, кто попытается обмануть его босса или навредить ему. И я уже в который раз задаюсь вопросом, почему мы до сих пор живы.
- Полковник Себастьян Моран – выдумка. Легенда, мистификация, страшилка для окружающих, – говорит Шерлок и в его голосе слышатся нотки восхищения. – О, это действительно действует! Ведь невозможно подкупить или попытаться скрыться от того, кого никто не видит.
- Но как ты?.. Ладно, рассказывай уже.
- У меня есть знакомые в правительстве. Реальные знакомые, – выразительно уточняет Шерлок. – Я получил доступ к досье Морана и всей информации о нем: где и с кем служил, умения и навыки, психологический портрет. Формально такой человек существует.
- А неформально?
- Я нашел всех, кто служил в том же месте и в то же время. Всех, кто мог хоть как-то пересекаться с ним до или после этого. Джон, большая часть из этих людей несет какую-то околесицу или дает взаимоисключающую информацию. Моран одновременно высокий и низкий, блондин и брюнет. Люди путаются в своих ответах или вовсе не хотят говорить. Их подкупили – или угрожали, зависимо от того, что было эффективнее.
- Ты уверен?
- Да, потому что я разыскал нескольких людей, до которых не успел добраться Мориарти. Они совсем не помнят никакого полковника Морана. Потому что такого человека нет, и не существовало.
- Но документы, Шерлок! Это же данные Министерства обороны! – Джон выглядит возмущенным тем фактом, что они могут быть неправдивы.
- Все это только доказывает, насколько широко раскинулась сеть Мориарти, – говорит Шерлок. – И насколько он опасен. Я заставил тебя поверить в существование человека и меньшими усилиями.
- Это потому что я тебе доверяю, – ворчит Ватсон. – Кажется, иногда я готов принять факт, что земля на самом деле плоская, если ты будешь достаточно убедителен. Кстати, а как же камера?
- Это моя, – отвечает Холмс. – Когда-то поставил, чтобы записать ход одного химического опыта, пока меня нет дома.
- Ясно, – констатирует Джон и, помолчав, спрашивает. – Так все же он есть?
- Кто?
- Твой брат. Там, в твоей голове.
- Можно сказать и так.
- Давно?
- С детства.
- Наверное, тебе было непросто со сверстниками.
- Джон! Оставь сеансы домашнего психоанализа для разговоров с миссис Хадсон! – Шерлоку начинает надоедать этот диалог. – Всем нужен какой-то внутренний якорь.
- О. Ладно, – соглашается Джон, понимая, что Шерлок и так рассказал ему сегодня слишком много. – Можно еще всего один вопрос?
- Валяй.
- Почему именно Майкрофт? Почему его так зовут?
- Знаешь, – Шерлок вдруг улыбается озорной, почти мальчишеской улыбкой, - в детстве мне всегда хотелось, чтобы в моем окружении существовал хоть один человек с еще более дурацким именем, чем у меня.

Джон смеется в ответ. Не то, чтобы он все понял, но напряжение, внезапно возникшее между ними, исчезает.
***
Шерлок не верит в приметы и суеверия, так что факт театрального возвращения Мориарти вскоре после их с Джоном разговора не кажется ему мистической случайностью.

- Вполне вероятно, что кто-то следит за происходящим на Бейкер-Стрит с помощью камер. Но ты же знаешь, что это – не я, – говорит Майкрофт.

Детектив перерывает всю квартиру и не находит ничего подозрительного. Джон заметно нервничает: он бы дергался еще больше, если бы понимал, что арест Джима Мориарти и предстоящий суд – лишь начало игры.



Начало


Все не может быть так просто, и Шерлока не отпускает крайне гадкое ощущение, когда он дает показания в суде – ощущение, что им играют, словно пешкой. Джим слишком уверен в себе и разве что не пританцовывает от восторга.
Шерлок ждет следующего хода. В день объявления приговора он остается дома, заранее зная, чем закончится процесс и какой вердикт вынесут присяжные.

Он произносит речь одновременно с судьей – слово в слово. Все роли расписаны, конец первого акта известен.

«Невиновен».

Звонок Джона с новостью о том, что Мориарти отпустили, означает, что пора делать чай.
Шерлок взволнован, но не потому что ему прямо сейчас угрожает прямая опасность: он заинтригован и хочет понять, что происходит.

Джим появляется точно в срок, как только успевает закипеть чайник. Быстро окинув комнату взглядом, он берет из корзинки на столе большое спелое яблоко и садится в кресло напротив Шерлока. В его кресло.

- Ты хоть немного рад? Тому, что я на свободе. Сказкам не хватает старого доброго злодея. Я тебе нужен. Мы похожи: ты и я, – Мориарти достает из кармана складной нож и вонзает его лезвие в сочный бок яблока.
- Добрался до присяжных? – замерев с чашкой чая в руке буднично интересуется Шерлок.
- Всем есть, кем дорожить. Болевая точка.
- Ты и мне обещал сердце… выжечь.
- Знаешь, что говорят о яблоке в Ирландии? – интересуется Джим, делая аккуратный продольный надрез и разламывая фрукт напополам.
- Решил вспомнить свои корни?
- Почему бы и нет? – Мориарти пожимает плечами. – так вот, у ирландцев яблоко – символ бессмертия. Видишь пятиконечную звезду, которую образуют семенные коробочки? Рождение-смерть-перерождение. Любая смерть это перерождение, Шерлок!
- Только не говори, что собрался умереть, – Холмс дарит ему натянутую полуулыбку. – Хотя это бы объяснило, почему ты не взял ничего ни на одном месте взлома. Но тебе ничего не нужно не по этой причине.
- Ты так догадлив, – Мориарти откусывает от одной половины яблока и говорит с набитым ртом. – Умереть суждено не мне.
- У тебя есть универсальный код, открывающий все двери, – говорит Шерлок. – Зачем тебе нужно было это представление?
- Тебе скучно, – Джим доедает половину яблока, с вызовом глядя на детектива. – А я задолжал тебе кое-что. И да, у меня есть ключ. У кого ключ, тот король. Тебе ли не знать, у тебя же брат работает на британское правительство.
- Угрожаешь моему брату высококлассным снайпером? – усмехается детектив.
- Серьезно, Шерлок. Брат? Я не подозревал в тебе такого утонченного извращенца, – Мориарти облизывает пальцы и бросает ему вторую часть яблока. – Вот твоя половина.
- Что это значит?
- Падение, Шерлок. Осталось совсем недолго. Оно будет.

Джим выходит, нарочито тихо закрыв за собой дверь. Шерлоку есть, о чем подумать.

***

Когда он садится в такси после раскрытия дела о похищении детей, то понимает задумку. Сказка претворяется в реальность.

Все становится совершенно очевидным, когда он снова видит Джима Мориарти. Точнее – Ричарда Брука.

И Майкрофт, и его собственные разговоры с Джоном и реакция ярдовцев. Кусочки паззла складываются в целостную картинку, все сюжетные ходы оказываются важными и неизменно ведущими к печальному финалу.

Мориарти просто ждал удобного случая – теперь всем еще проще поверить в то, что Шерлок придумал и своего врага тоже.

Он знает, что встреча на крыше больницы Святого Варфоломея – последняя. Это главный пункт плана Мориарти, к выполнению обязателен. Впрочем, никогда не поздно внести свои коррективы.

- Тебе придется прыгнуть.
- И уйти с позором.
- В этом весь смысл. Прыжок, Шерлок. Я этого делать точно не буду. Я тебя мотивирую – или умрешь ты или твои друзья. И вымышленный брат тебе не поможет.
- Как и тебе – вымышленный снайпер.
- О, поверь, у меня хвататет вполне реальных. Трое, Шерлок. И трое близких тебе людей.

У Джима, конечно, есть настоящие стрелки, а у Шерлока – настоящие друзья.
Он ужасается осознанию этого, называя имена и понимая, что попал в точку.
Джон. Миссис Хадсон. Лестрейд.

Воображаемый Майкрофт, которого убивает воображаемый стрелок.

Шерлок до последнего тянет время и говорит, говорит, говорит… Понять что-либо по выражению лица Мориарти довольно сложно и остается делать выстрелы словами практически наугад, надеясь, что хоть один из них попадет в цель и сегодняшний сценарий изменится прямо сейчас.

- Мы слишком похожи, – говорит Шерлок, глядя в упор на своего безумного оппонента.

- Слушай меня очень внимательно: мои глаза открыты, – отвечает Джим, пожимая ему руку, будто скрепляя какое-то соглашение. Он смотрит за правое плечо детектива, обращаясь явно не к нему.

Шерлок инстинктивно дергается в сторону, когда Джим достает из кармана пистолет. Мориарти говорил, что не собирается умирать, но выстрел себе в рот – красноречивое свидетельство об обратном.

Его глаза действительно открыты – в их темных немигающих зрачках отражается небо Лондона. Времени на решения остается очень мало.

У Джима есть сценарий, вернее – был. Но у Шерлока есть несколько планов по его изменению. Вместе с Майкрофтом они разработали с десяток вариантов, как действовать зависимо от поворота событий. Мориарти был неправ, утверждая, что брат ему не поможет.
Уже помог.

Конечно же, существуют и реальные сообщники.
Молли.
Именно ей Шерлок отправляет набранное на мобильном в кармане пальто сообщение.
Пора.
Он делает шаг к краю крыши и видит подъехавший к Бартсу кэб.
Джон. Как раз вовремя. Так, как надо.

Шерлок достает телефон и нажимает кнопку быстрого набора.
- Джон, стой на месте…
Разговор получается непростым. Удивительно, даже сейчас этот человек верит в него. Возможно, Майкрофт был неправ? Или это Джон просчитался?
- Прощай.

Шерлок нажимает кнопку «отбой» и на миг зажмуривается.
- Давай, братец, – говорит Майкрофт ему на ухо. – Ты же знаешь, что я был и буду с тобой всегда. Я и сейчас с тобой рядом.

Шерлок улыбается и, распахнув глаза, делает шаг вперед.
Он чувствует себя удивительно цельным: словно спелое, идеально круглое яблоко, нагретое солнцем, которое, сорвавшись с ветки, падает вниз.

Он абсолютно уверен, что вернется.

Примечания:
Деннис Линн Рейдер (род. 9 марта 1945) — американский серийный убийца. История Рейдера вдохновила Стивена Кинга на написание повести Счастливый брак. Он придумал себе прозвище «BTK», указывающее на его способ убийств — связать («bind»), пытать («torture») и убить («kill»).

@темы: ВТФ, творческий отстой и прочие неприятности, я болен и не лечусь, желтые слеэшерские гвозди, Шерлок ВВС, мои фанфики, холмсцест, драма

---

Holmescest - My Sweet Prince

Давно не монтировала, но результатом осталась довольна. Люблю эту песню, люблю этих Холмсов, люблю магию видеомонтажа!

Название: My Sweet Prince
Автор:  marla666
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Майкрофт/Шерлок (односторонний)
Категория: джен
Жанр: драма, ангст, юст
Рейтинг: PG-13
Исходники: music: Placebo - "My Sweet Prince" (не полностью); video - Sherlock BBC s1-3
Продолжительность и вес: 3,45 мин.
Примечание: для команды WTF Holmescest 2016
Размещение: c разрешения автора

@темы: ВТФ, рукотворчество, мое видео, творческий отстой и прочие неприятности, я болен и не лечусь, Шерлок ВВС

---

ДЕАНОН

Итак, я не успела поседеть, как мы деанонились!




И мои работы. Я правда не собирался вообще что-либо делать, но вот)) Чуть позже заберу в днев.

Аватары, клип, текст, бонус (визитка)
мини "Нежность"
миди "Опасная ночь" (бета)
клип "My Sweet Prince"
миди "Стратегии нулевого детерминанта" (бета)
миди "Несовершенство тел, изысканность умов" (бета)
драбблы "Забота" и "О, брат!" и мини "Верный поступок" (бета)
миди "Половина целого"

@темы: я болен и не лечусь, фанфики, ЗФБ, творческие муки

---

Вот)

Не прошло и месяца с моего переезда, как мы с *Zoi* наконец погуляли вместе)
Красивые мы, весна и все такое))

---

Бляяяя

Зла пост.

Вдвойне рада, что уехали из Львова. Из всех областных центров Украины самый заангажированный, нетерпимый и средневековый по нравам.

Предыстория: собрались 19 числа во Львове провести "Фестиваль равенства" - чтобы и секс-меншинства поучаствовали, и переселенцы, и инвалиды и короче все-все. Конечно же, среди людей поднялась вонь - у них скрепы не хуже, чем у путиноидов. И если в одном случае православие головного мозга ест мозг, то тут у людей католицизм головного мозга. А вообще просто невежество и дикий лес. Стыдно за людей(( Особо чувствительным комменты не читать, потому что после них хочется убивать

www.facebook.com/olena.shevchenko.5876/posts/12...

ПС. Самое удивительное, что большинство львовян свято верят, что они самые европейские и толерантные человеки, выше и лучше любого другого украинца и конечно же человека на земле. Буэ. Нет, я и нормальных знаю, но их мало.

@темы: fuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuuu

---

Прошляпилась))

Хы-хы) Внезапно! Ну, кто со мной к змейкам?

Your result for The Pottermore Sorting Hat (All Questions) Test...

Slytherin

12 Ravenclaw, 7 Hufflepuff, 16 Slytherin and 8 Gryffindor!

"Or perhaps in Slytherin,You'll make your real friends,Those cunning folk use any means,To achieve their ends."

Take The Pottermore Sorting Hat (All Questions) Test at HelloQuizzy

@темы: гп, уютненький дневничог, разное-заразное, тесты

---

С переездом меня!

Ну что ж, мы переехали!

Теперь будем жить в Киеве, а не во Льовове. По всему выходит, что это - к лучшему. В Киеве у меня больше друзей да и с лета, когда найдем малой садик, можно потихоньку вклиниваться в работу. Если, конечно, найду что-то денежное и приятное для души. А то не шибко денежное можно и из дому делать))

Третий день разбираю вещи, раскладываю по местам, мою, драю и вообще осваиваю территорию. Еще кое-что нужно забрать из Львова, много бытовухи докупить и пройти регистрацию переселенческую.

Из хорошего: отсутствие собственного жилья позволяет довольно легко срываться с места. Собрал вещи и погнал. Переехали мы в явно лучшие условия - тут 116 квадратных метров, у ребенка есть своя комната, у меня - гардеробная, а в зале метровый экран со входом под флэшку смотреть сериальчики и киношечки красиво! Но самое главное, мы наконец живем без родителей! Потому что это было, конечно, адски.

Короче. Жду в гости желающих забежать в гости киевских и совсем не киевских френдов. Велкам)) Если что, спать есть где, можно даже выбрать

А вообще жизнь такая внезапная, что вот как-то так:

@темы: реал

---

Реклама

Упоротая реклама презервативов от французов - мультяшные танцующие хуечки и пиздюшечки. Мимими

@темы: я болен и не лечусь

---

Бггг

С праздничком, дамы!

---

Нет, не могу не запостить

Просто порвало вчера)) Люблю такой юмор.

@темы: я болен и не лечусь, хумор всяческий и разный, спер и любуюсь, кортинко-шмортинко, разное-заразное

---

Спецквест. Доползли

Мы одолели последний квест! Ю-ху! Нас, конечно, никто не комментит, но это фигня. Порекаю вот и у себя на всякий случай.

До сих пор не могу понять, как так получилось, что на лето я уже записалась в две команды... А ведь говорила же, что никагда, да нунафиг играть летом... Ггг))

@темы: втф, что наша жизнь? игра, холмсцест, фики, реки

---

Дэдпул и прочее

Сходили на Дэдпул))
Какой укур.
Нас с Сонечкой порвало на хомяков, а муж сказал, что дальше на подобное без него. Сижу саундтрек качаю

И еще: мы были единственные две дуры на весь зал, которые пищали, увидев в трейлере "Гордость, предубеждение и зомби" Мэтта Смита.
Посмотреть чтоль?


И еще сегодня была "Панда Кунг Фу" часть три - бесподобный, смешной и трогательный мульт для семейного просмотра.

@темы: кино и поп-корн, уютненький дневничог

---

Цитата

Для себя.
Перечитывать и беречь.
Эрих Фромм (с)

"Если другие люди не понимают нашего поведения — так что? Их желание, чтобы мы делали только так, как они понимают, это попытка диктовать нам. Если это означает быть «асоциальным» или «нерациональным» в их глазах, пусть. Больше всего их обижает наша свобода и наша смелость быть самими собой. Мы не обязаны давать никому отчета или объяснений, если только наши действия им не вредят или не посягают на их права. Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «поняли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним — о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что либо лишь самому себе — своему уму и сознанию — и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения".

@темы: для себя

---

Котоя

marla666 Котофейская Машина открыла ваш истинный облик! Ты настоящая кошка-фея. Хотя ты очень хорошо маскируешься, тебя все же можно вычислить по чудесам, которые происходят вокруг тебя! Какая ты кошка?